Анна Данилова - Кукла из темного шкафа

Не помня себя от страха и ужаса, Маша, первой выскочив из подъезда прямо в дождь, в темень, вдруг дико закричала.

Прямо на нее надвигался маньяк с большущим ножом в руке. Он завывал и хрипел, размахивая ножом. Большая широкополая шляпа скрывала его лицо. Но самое кошмарное заключалось в том, что прямо возле лужи перед самым подъездом лежала лицом вниз женщина. Нет, правильнее, наверное, было бы сказать – труп женщины. Волосы ее, рыжие и кудрявые, уже намокли и стали напоминать паклю. А плащ ее на спине был залит кровью.

– Да это же та самая женщина, которая звонила… – услышала Маша за спиной охрипший голос Сергея.

И в ту же секунду Горностаев с Дроновым, не сговариваясь, бросились на, в общем-то, щуплого убийцу. Повалили его, выхватили из руки нож.

– Но-но, поосторожнее… – послышалось вдруг из-под съехавшей набок шляпы. – Так и убить человека можно…

Сергей вскочил на ноги и отпрянул. Дронов, зажав в кулаке нож, тоже поднялся, и брови его взлетели вверх от удивления.

Кряхтя и постанывая, поднялся на ноги и свирепый маньяк-убийца. Некогда голубые выцветшие джинсы и такая же куртка его были в грязи и крови. Поля шляпы намокли от воды. А из-под них на Машу смотрели веселые и хитрые глаза ее братца. Он хохотал, держась за живот. А рядом с ним лежало бездыханное тело первой его жертвы.

Маша схватила «труп» за волосы и узнала в них мамин парик, в котором та выступала еще на школьных спектаклях. А когда взгляд ее упал на толстые подошвы-платформы маминых же осенних ботинок, которые сделали Пузырька намного выше, тут уже и сама Маша не выдержала и расхохоталась.

– А вы ничего, не испугались… – закатывался Никитка. – Так что с первым вас боевым крещением, господа сыщики!

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, о Дронове, о том, какая тяжелая штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А в том, что ее товарищ и новая знакомая влюбились друг в друга, она уже не сомневалась. Вон какими взглядами они обменивались…

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться после того, как она обрела друзей, было глупо, да и небезопасно.

Девочка, немного успокоившись, смогла ответить Горностаеву на все интересующие его вопросы, связанные с ее отцом. При разговоре присутствовала и Маша. Но главным в ту минуту был, конечно же, Серега. Он вел себя, как настоящий следователь. Из рассказа Светы можно было понять, что ее отец является человеком солидным, серьезным, но довольно-таки жестким. И даже властным.

– Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

– Думаю, что да. Но только по работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Случается порой так, что отец не доволен их работой, лишает кого-то премии. Это из-за принципа. Уж что есть, то есть. Но ведь это справедливо.

– Я не понимаю только одного, – рассуждал Сергей. – Если уж похитили крупного бизнесмена, каковым является твой отец, то почему же никто не требует выкупа? Зачем же тогда его украли?

– Я и сама не понимаю. Может, его пытают? – в голосе Светы послышались отчаянные нотки.

– Успокойся. Мы же не во времена инквизиции живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь. Думаю, сейчас решаются какие-то финансовые проблемы. Или с заказчиками, или с конкурирующей фирмой. Обычные дела.

Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.

Потом Машины мысли плавно перетекли к брату. Ну и фрукт! Такое придумал! Так их разыграл! Но вообще-то Никитка молодец. В последние дни в городе было темно от нависших туч и серого дождя. А тут еще Валерия со своим несчастьем, то есть с мужем-крокодилом. Настроение у всех было какое-то дождливое, а жизнь представлялась потоком тревожных, почти трагических событий. И вдруг – неожиданный Никиткин розыгрыш превратил все их действия в веселый фарс и придал им светлые тона надежды.

Она вспомнила, в каком приподнятом настроении они с Никиткой вернулись сегодня ночью домой. Им повезло – родителей еще не было. Да если бы и были, то навряд ли они посмели упрекнуть в позднем возвращении своих детей: на себя бы посмотрели! Ведут себя так, словно они совсем молодые и дети у них еще только в проекте. Ходят-гуляют, веселятся вовсю, радуются жизни. Вот им-то дождь нипочем. Они и на этот раз пришли поздно. На цыпочках заглянули в спальни и шепотом пожелали спокойной ночи своим чадам. Потом поцеловали. По очереди – сына и дочь. Так смешно. Как будто они совсем маленькие…