Анна Дубчак: Кукловод

— Это та самая женщина, которая звонила… — услышала Маша за спиной голос Сергея.

И в ту же секунду Горностаев с Дроновым, не сговариваясь, бросились на убийцу, небольшого роста и какого-то щуплого. Ничего не стоило вдвоем повалить его и выхватить нож.

— Но-но, поосторожнее… — послышалось из-под съехавшей набок шляпы. — Так и убить можно…

Удивленный Сергей вскочил, Дронов за ним. Кряхтя и постанывая, поднялся и свирепый «маньяк-убийца». Его голубые джинсы и куртка были в грязи и «в крови». А из-под намокшей шляпы на Машу смотрели веселые и хитрые глаза брата. Он захохотал, держась за живот. А рядом с ним лежало «бездыханное тело». Маша схватила его за волосы, и в руках у нее оказался мамин парик, в котором она выступала еще на школьных спектаклях.

— А вы молодцы, не испугались… — хохотал вместе со всеми Никитка. — Так что с первым боевым крещением, господа сыщики!

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, Дронове, о том, какая сложная штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А то, что они влюбились друг в друга, она не сомневалась.

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.

Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.

— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.

— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?

— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.

— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.

Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.

Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!

Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…

Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.

Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

— Да, слушаю… Кто это?

— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.

— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.

— Как дела, Машенька?

Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.

— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.

— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.