Мария Некрасова - Толстый против похитителя дракона

– Освобождаем помещение, вон твои друзья все уже ушли. – Согласитесь, стоит послушаться.

Тонкий взял верного крыса и пошел гулять по гостинице. Новость, пусть и невеселая, подкинула ему одну светлую мысль, и он решил ее проверить, пока все не разъехались. Надо было опросить одного свидетеля. Однажды он уже здорово помог Сашке, и теперь Сашка надеялся… Где вот только ловить эту заразу?

Тонкий прогулялся в бассейн, нарочито светя крысом на плече (в свете последних событий администрации стало, мягко говоря, не до крыс). Прошелся по всем коридорам, самым бесстыжим образом стукнулся во все номера – безрезультатно. В охотничьем азарте ухитрился просочиться на черную лестницу и был вознагражден.

– Стой, кто идет?

– Кто идет с той, а кто и с этой!

– Пасть порву, гнида!

Ворон спикировал откуда-то сверху, но Толстый оказался быстрее. Секунда – и верный крыс уже под рубашкой на спине: не видать, не слыхать.

Тонкий тоже был готов. Он давно искал этой встречи и уже доставал из кармана припасенную наволочку. Одно ловкое движение – и ворон арестован.

Акустика на лестнице была что надо: Тонкий боялся, что если ворон начнет болтать (что от него и требовалось), то выдаст всех. Он не знал, можно ли гостям находиться на черной лестнице и мучить там птичек, а главное, не знал, кто хозяин ворона. Может, он, конечно, общий, но уж больно словарный запасец у него… Хм. Не хотелось бы так думать обо всем персонале гостиницы сразу.

– Порву, гнида, – пообещал ворон из наволочки. Вот тебе и свидетель.

С наволочкой под мышкой Тонкий вышел с лестницы и начал соображать, где бы уединиться с вороном для душеспасительной беседы. О номере мечтать нечего, там полфорума сидит – обсуждает новость. Холл, столовая, коридор… Везде есть шансы встретить какого-нибудь гринписовца-любителя, который в сыске ни черта не понимает, но зато уверен: воронов держать в наволочках нельзя, они от этого болеют. Кто ж виноват, что этот пернатый без наволочки только ругаться может?!

Тонкий нашел пустой зал (видимо, мастер-класса сегодня не будет), уселся за парту, посадил рядом ворона в наволочке:

– Тренди давай! – приказал Сашка.

Ничего не произошло. Должно быть, не знает ворон таких команд и вообще разговаривает только под настроение. Тонкий пробовал по-всякому: и «я вас слушаю», и «что скажешь». В конце концов, пошел от противного, рявкнул:

– Ну-ка заткнись! – И был вознагражден.

Ворон в наволочке солидно откашлялся, как лектор перед выступлением, и выдал:

– А можно мне тринадцатый номер? Это мое счастливое число! – Ну этот голос Тонкий ни с чем бы не спутал. Он его и так-то слушает по десять раз на дню, да еще и от ворона… ну да, Александр Семенович. Тогда в землянку отправляли тоже его. Что ли, Александр Семенович станет красть собственную скульптуру? Хотя речь уже идет не о скульптуре, а о подмене целой галереи…

– На первом этаже будут дети, – возразил другой голос.

– Ну хоть покажите мне его!

– Сейчас ключи раздам и покажу.

Еще минут десять ворон раздавал ключи, всем желая то приятного отдыха, то творческих успехов, то еще чего-нибудь. Тонкий загрустил: так надеялся на последнего свидетеля, и такой облом. Может, у птички где-нибудь переключатель есть?

Но чем-то зацепил слух этот тринадцатый номер. Вроде ничего необычного, многие неравнодушны к этой цифре. И все же, и все же… кто у нас в тринадцатом номере-то живет? Сейчас – никого. А вот несколько дней назад… Несколько дней назад там жили подрывники: Леха и Семен. Жили – сильно сказано, потому что они въехали и сразу-сразу увидели в ванной пачку петард… Которую и взорвали с наступлением темноты.

Может, оно, конечно, и совпадение, но если нет, то что же у нас получается? А получается, что наш Александр Семенович, неравнодушный к числу тринадцать, и есть вдохновитель подрывников…

– Ты что здесь делаешь?

Тонкий, пытавшийся думать под аккомпанемент вороновой болтовни, даже не вздрогнул. Только отметил про себя, что наконец-то птичка пластинку сменила. Может, выдаст наконец что-то поинтереснее ключа от пресловутого номера подрывников? Э?

– Ты за что птицу тиранишь? – А вот это проигнорировать было уже нельзя: трудно игнорировать того, кто держит тебя за шиворот, как щенка. Кто там, кстати?

Тонкий осторожно обернулся: дежурный по этажу Славик, злой как черт.

– Это ваша птица? – попытался заболтать его Тонкий. – Он на крысу мою напал, пришлось накрыть…

– Наволочкой?