Антон Иванов - Кладбищенский фантом

— Побочный продукт действия генератора, — скорбно покачал всклокоченной головой Геннадий Прохорович. — Чтобы вам было понятней, так сказать, оборотная сторона медали. Я замучился с этим побочным фантомом. — В голосе маньяка возникли плаксивые интонации. Теперь он словно нам жаловался. — Если генератор выдает нужную мне энергию, сразу же возникает побочный фантом. И чем сильнее я оказываю воздействие на объект, тем больше материализуется побочный фантом.

— Значит, — снова заговорил Макси-Кот, — ваш «Властелин» генерирует не только действие, но и противодействие?

— Увы! — воскликнул изобретатель. — Из-за этого мой эксперимент уже несколько раз был на грани краха. Но ничего! Я уже почти справился! Еще немного — и держись, старуха! — Он исторг злорадный смешок. — А сюда ей никак не добраться. Слишком сильное поле защиты.

Я вдруг заметил, как над головой Геннадия Прохоровича закружился рой черных мошек. Их становилось все больше и больше, и я почему-то не мог отвести глаз от этого странного зрелища. Рой уплотнялся. Наконец насекомые сбились в сплошной черный шар, а тот мгновенье спустя обрел очертание старухи. Лицо ее, изборожденное глубокими морщинами, было исполнено ярости. Положив длинную костлявую руку на плечо маньяка-изобретателя, она, изогнувшись змеей, посмотрела ему в глаза.

Геннадий Прохорович взревел, как подстреленный тигр, но вопль почти тут же оборвался. Старуха вмиг снова распалась на рой черных мошек, которые сплошным покрывалом облепили маньяка-изобретателя. Казалось, теперь он спеленут в большой погребальный кокон. Из кокона высунулось лицо старухи. Она смотрела прямо на нас:

— Спасибо.

— За что? — хором воскликнули мы.

— Три чистые души, — неожиданно ласковым голосом отозвалась она. — Только своими силами я бы не справилась.

Лицо ее исчезло. Кокон начал вращаться вокруг собственной оси и наконец превратился в черный смерч. Большой экран погас. За ним поочередно начали гаснуть маленькие. Дверь со стуком распахнулась. И откуда-то сверху послышался голое старухи:

— Бегите! Бегите отсюда без оглядки!

Сколько мы потом ни пытались вспомнить, что произошло дальше, ничего не получалось. Мы очнулись возле ворот кладбища. Макс стоял и таращился на свои часы, а мы с Жанной бережно поддерживали его под руки, и нас троих одолевала такая усталость, будто пришлось двое суток без перерыва бродить среди надгробий и склепов.

Подняв глаза, Макс окинул меня недоуменным взглядом, затем снова воззрился на циферблат.

— Ребята, это только мне все показалось? — спросил он.

— Если ты имеешь в виду Геннадия Прохоровича, его телестудию и старуху, то мы все это видели, — поторопился заверить я.

— Тогда я вообще ни во что не врубаюсь, — ошалело потряс головой Макси-Кот. — Понимаете, если верить моим часам, то прошла всего минута с того момента, когда мы увидели на аллее старуху.

— Будильник! — вспомнилось мне.

Я кинулся в кусты. Будильник был в полном порядке. Секундная стрелка бодро шагала по кругу. И он показывал ровно то же время, что и наручные часы Макси-Кота.

— Знаете, я больше не могу, — устало произнесла Жанна. — Пошли домой.

Вернувшись в квартиру, мы с Макси-Котом обнаружили моих предков совсем не у телевизора. Он вообще был выключен. А мать и отец в четыре руки вынимали из коробок и расставляли вещи.

— А-а, пришли, — улыбнулся нам отец. А мать спросила:

— Что-то вы совсем мало гуляли?

— Да там дождь, — нашелся я.

— Дождь? — с изумлением переспросил отец. Я поглядел на окно. На улице ярко сияло солнце.

— Он шутит, — вывел меня из затруднительной ситуации Макси-Кот. — Мы сейчас чуть-чуть посидим — и снова на улицу. Просто Жанке нужно было домой забежать.

— У них очень пес симпатичный, — сказала вдруг мама.

Я ушам своим не поверил. Только перемигнулся украдкой с Макси-Котом. Он понял меня и едва заметно кивнул. Кажется, жизнь, наконец, входила в прежнее русло.

— А хотите, мы вам разбираться поможем? — предложил Макс.

— Отдыхайте. Сами справимся, — отверг нашу помощь отец. — Кстати, Федор, — с гордостью добавил он, — я, наконец, связался с нужной фирмой. Завтра придут стеклить лоджию.

Ночью нас с Макси-Котом разбудили крики с улицы. Мы выглянули в окно: церковь была объята пламенем и пылала как факел.

— Наверное, и пристройка горит, — предположил Макси-Кот.

Я вообще не понимал, чему там гореть с такой силой. И церковь и дом при ней были выстроены из кирпича и камня.