Вадим Селин - Страхи из новой коллекции

— Слава. Что ж с нами будет?

— Все хорошо с нами будет! — уверенно воскликнул я. — Мы сами поведем теплоход.

— Ты думаешь, что говоришь? — постучал пальцем по голове Женька. — Этому специально учатся.

— Ну давайте тогда дадим сигнал SOS или найдем инструкцию по вождению теплоходов. Должна же здесь быть инструкция! — начал я нервничать и суетливо копаться в ящике под приборной доской.

— Не паникуй, — посоветовал Женька. — Нервы напряжены у всех, и если мы поддадимся панике, то просто сойдем с ума. Как давать сигнал SOS, или как там это называется? Тут есть радио, по которому капитан с берегом переговаривается?

— Откуда я знаю? Я что, всю жизнь на теплоходах плаваю?

Вернулся Стас и дал Славе какую-то таблетку.

— А что это за шнур? — уставился Женька на свисающий с потолка загадочный шнур.

— Не знаю.

Женька пожал плечами и дернул за него. Раздался резкий пронзительный вой. Мы подпрыгнули на месте. С палубы послышался девчоночий визг.

— А, гудок, — догадался Женька и погудел еще несколько раз.

Визга уже не было, девчонки, наверное, тоже догадались, что это гудит.

— В конце концов, не так уж все и плохо, — с большой долей оптимизма сказал Женька. — Еды и питья здесь навалом… Как-нибудь проживем. А когда в Турцию приплывем… Или в Румынию… Или еще куда…

— Лично я тут не собираюсь жить, — перебил его я. — Теплоходом нужно как-то научиться управлять, а то, как рассказывала Любка, вдруг мы правда во что-нибудь врежемся? Что тогда?

— Не каркай! — попросил бледный Слава. Его мутило.

Из коридора послышался топот. Прибежали девчонки.

— Пацаны, там страшный ливень начался, стеной стоит, — доложила Ира. — И волны огромные, до бортов достают. Вдруг нас затопит?

— Не каркай! — снова ожил Слава.

— А что ты бледный такой? — обратила на него внимание Ира.

— Мне страшно… Фобия у меня…

— А-а-а… Чего ж ты на теплоход поплелся? С головой не дружишь?

Вместо ответа Слава устало махнул рукой.

— Надо что-то делать, — сказал я, и вдруг что-то запищало.

Загорелась красная лампочка на приборной доске. Ира внимательно посмотрела на картинку, которая была нарисована под светящейся лампочкой, и проговорила:

— Если я не ошибаюсь, то… кончилось горючее.

— Как кончилось? Как оно могло кончиться? — недоумевал Женька.

— Взяло и кончилось…

— А запасное есть?

— А я знаю? В морском училище не училась, поэтому не в курсе, должны ли быть на судне канистры с горючим. Я правильно сказала? Канистры? Или на теплоходах что-то другое? Ой, смотрите, а что это такое впереди? — воскликнула Ирочка и указала пальцем вперед.

Мы столпились у окна, всмотрелись в даль сквозь стекло, по которому хлестал дождь, и увидели стремительно надвигающуюся на нас огромную тень.

— Сто это такое? — прошептала Люба.

— Наверное, туча… — предположил Женька.

Не успев опомниться, в следующий миг мы услышали дикий, прямо-таки взбесившийся гудок и чей-то голос, многократно усиленный мегафоном:

— Теплоход «Две сосны», срочно смените курс! Теплоход «Две сосны», срочно смените курс!

— Да как мы его сменим?! — завизжала Галя. — Это же корабль на нас надвигается! Танкер! О-о-о-о-ой!

Напряжение и страх в рубке достигли такой силы, что в ушах у меня начало звенеть.

— Мы все умрем! — вопила Люба. — Как в книзке! Умре-е-ем!

— Мамочка, спаси! — плакала Ира, как будто ее мама могла развернуть стремительно надвигающийся на нас танкер.

— Настя! Настя! — кричал кто-то.

А дальше… Сначала мы ощутили сильный глухой удар, сотрясший теплоход. Потом посыпался град осколков. Затем, когда нас отбросило к стене, теплоход стал крениться и… переворачиваться. Плач, стоны, скрежет металла, безостановочные гудки, крики в мегафон — все слилось воедино.

Корабль накренился так, что в разбитое окно хлынула вода. Мы с пола упали на потолок.

— Бежим в каюты! — закричала Ира, и мы всем стадом понеслись в узкий (как назло!) коридор, подгоняемые страхом и морской водой. В ней плавали рыбы и медузы…

— Какие каюты? Жилеты надевайте и с теплохода прыгайте! — закричал в ответ Женька.

— Не успеем же, не успеем!

Мной руководил страх, а поэтому я залетел в каюту и захлопнул ее. Женька, зовя меня с другой стороны, схватил висевший на стене спасжилет и, наверное, тоже подгоняемый страхом, ринулся с теплохода куда-то…

В каюте, под моими ногами, горел свет. За иллюминатором было темно.

Я, тяжело дыша, посмотрел на свои окровавленные руки, потом мой взгляд переместился на дверь, вернее, на щелочку между дверью и полом. В щель стремительно затекала мутная зеленая вода.