Вадим Селин - Ночь утонувших кораблей

Волны, разбиваясь о камни, выносили из воды тихую, но вполне различимую музыку.

Отвратительные утопленники десятками, сотнями выходили из воды на берег. Некоторые мертвецы были распухшие, как бочки, но выглядели относительно прилично, а от других не осталось ничего, кроме скелетов, с которых местами свисала кожа и мышечная ткань, побелевшая от соленой морской воды.

— На дне моря тоже будет жизнь! — скандировали утопленники.

Мы с Лешей и Кристиной переглянулись. На девочку жалко было смотреть. Вдобавок ко всему после выхода утопленников из морской пучины она принялась безостановочно икать.

— Что это? — одними губами прошептала Кристина.

— Утопленники выходят из воды… Вы посмотрите, сколько их. Я не поверю, что на какой-то там «Чайке» было столько народу, — сказал я, наблюдая за выходцами из глубины.

— Здесь что-то не так, — согласился Леша. — К тому же посмотрите, они идут не со стороны заброшенного пляжа, а вереницей вышагивают из всего моря. Представляете, сколько людей утонуло в море?

Кристина зарыдала с новой силой, она топала ногами и причитала: «Рома, Рома». Тогда Леша вдруг очень меня удивил — со всего размаху залепил Кристине пощечину. На мгновение она замерла, и ее как подменили — она перестала плакать, причитать, как бабки в деревне на похоронах, и превратилась в ту Кристину — смелую и решительную, какую я видел, стоя на перроне.

— Значит, утопленники поднялись со дна, — задумчиво протянула она. — Что ж, ничего странного — сегодня повторяется все, что было тридцать лет назад. Но что толкнуло их выйти на берег?

Речь Кристины прервал настойчивый гудок, доносящийся слева. Мы повернулись на источник звука и увидели мчащийся на полной скорости катер. Он врезался в причал. По моим подсчетам, расстояние от нас до того причала равнялось заброшенному пляжу. Катер взорвался и потонул. Все было бы ничего, если бы не одно «но» — и катер, и взрыв были призраками катера и, соответственно, взрыва.

— Я не поняла, — протянула Кристина. — Вы видели то же, что и я?

— Да…

Мы хотели обсудить увиденное, но не смогли — на нас набросились трое утопленников. Один схватил меня холодными скользкими руками и начал куда-то тянуть. Он пытался говорить, но, кроме булькающих хрипов, не мог произнести ничего. Меня чуть не стошнило, когда я увидел выпавшего из его рта маленького крабика. Он засеменил ножками к воде. Утопленник что-то там булькал, изо рта у него периодически вываливались то водоросли, то разнообразные морские моллюски; он тянул меня в сторону кафе «Пирамида». Я попытался вырваться из его объятий, но он цепко держал меня и не отпускал. Краем глаза я увидел современную урну для мусора с изогнутой перекладиной, стоящую на обочине пляжа. Я схватил урну за эту самую перекладину и со всего размаха врезал ей по утопленнику. Мусор из урны фейерверком разлетелся по пляжу. Не знаю почему, наверное, это мой коронный номер, но у мертвеца сломалась шея и голова повисла за спиной, как у той дамы, что пыталась меня затянуть на дно.

Он отпустил меня.

Я с облегчением вздохнул и отыскал глазами своих друзей. Кристина тоже каким-то образом освободилась от утопленницы, с ног до головы оплетенной зелеными водорослями, а вот Леше пришлось несладко — богатырски сложенный утопленник с объеденной рыбами ногой пытался задушить его и бросить в море.

Мы с Кристиной поспешили на помощь Алексею. Каждый схватил по одной урне, и на счет «три» мы съездили утопленника по голове — я справа, Кристина слева. Не буду описывать, что стало с его черепушкой, скажу лишь, что Леша освободился от ожившей мертвечины.

— Спасибо, — поблагодарил он нас, потирая шею, — этот гад чуть меня не задушил.

Вооружившись урнами, мы втроем начали войну против утопленников. Один за другим они падали в честном бою с отвалившимися головами. Люди быстро сообразили, что надо делать, и последовали нашему примеру — разыскивали урны и били утопленников что есть силы по головам и другим частям распухших тел. Да, забыл сказать, удары по голове были эффективней ударов по телу, так как распухшая кожа на теле была похожа на губку и смягчала побои, а на голове кожа тонкая и, значит, не такая распухшая.

Мы ушли с пляжа — точнее, нас оттуда вынесли толпы утопленников — и пошли в город. Там был кошмар — утопленники, не стесняясь, сносили заборы и заходили в частные дома, обосновались во всех кафе, клубах и прочих забегаловках.

Испуганные до смерти и потрясенные люди выбегали из домов и летних домиков, а те, кто отдыхал «дикарями», бросали свои палатки и машины и спасались как могли — одни залезали на пальмы и сосны, другие с молниеносной скоростью взбирались на крыши, а некоторые даже пытались залезть на телеграфные столбы. По всему городу бегали люди в трусах, пижамах и ночных рубашках, а кто-то успел нормально одеться и сражался с восставшими утопленниками при полном параде.