Валерий Роньшин - Ловушка для Буратино

Женщина молча слушала.

— Ну и что ты хочешь? — спросила она, когда Ромка замолчал.

— Тетрадку, — промямлил Орешкин. Женщина нервно сплела и расплела пальцы.

— Я не знаю, где искать твою тетрадку.

— Так Лика знает.

— Лики нет. Она уехала в Москву.

— В Москву? — опешил Ромка. — Когда?..

— Сегодня днем.

У Орешкина челюсть отвисла от такого ответа.

— А зачем она туда поехала?

— В гости к бабушке.

— К какой бабушке? — вконец запутался Ромка.

Лицо женщины пошло неровными красными пятнами.

— К обыкновенной! — вдруг сорвалась она на крик. — Иди, мальчик! Иди!.. — Женщина чуть ли не вытолкнула Орешкина на лестничную площадку.

Дверь захлопнулась. Ромка сбежал вниз по лестнице.

— Ну что, Орех? — спросил Димка. — Дома?

— Нет. К бабушке уехала.

Теперь настал черед опешить Молодцову.

— К какой бабушке?

— К обыкновенной. В Москву. Сегодня днем, — выпалил Орешкин.

— Ромыч, я смотрю, тебе по мозгам здорово врезали. Как она могла днем уехать в Москву, если вечером ходила с тобой в театр?

— А я знаю? Ее мать так сказала. — Ромка озадаченно почесал затылок. — Прямо мистика какая-то получается.

Димка задумался.

— Нет тут никакой мистики, — подумав, произнес он. — Просто она тебе соврала.

— Соврала? — изумленно глянул на друга Ромка.

Молодцов молча кивнул.

Димка был абсолютно прав. Ирина Сергеевна Соломатина, мать Лики, действительно соврала Ромке. Но на это у нее имелись веские причины.

За час до прихода Ромки в квартиру Соломатиных кто-то позвонил. Ирина Сергеевна посмотрела в дверной глазок, но никого не увидела.

Тогда она приоткрыла дверь и выглянула на лестничную площадку. Пусто. Тут ее взгляд случайно скользнул вниз. На коврике лежал конверт. Ирина Сергеевна подняла его. Конверт был не надписан и не заклеен. Внутри него находился сложенный пополам листок бумаги. Ирина Сергеевна достала этот листок и развернула.

В первое мгновение она даже не поняла, что это за бумага. На чистый лист были наклеены буквы, вырезанные из журнала. Буквы были разной величины и складывались в слова:

«Твоя дочь у нас. Сунешься в милицию — ей крышка. Жди звонка. Ночные призраки».

Ирина Сергеевна растерянно вертела в руках странное послание. Она не знала, что ей делать. Будь дома Юра, она бы побежала к нему с этой бумажкой. Но мужа дома не было. Он улетел в Брюссель. Пойти к тете Лизе? Но что может посоветовать в такой ситуации старая женщина? К тому же Елизавета Аркадьевна давно спит. Соломатина еще раз перечитала письмо. Бред какой-то…

Ирина Сергеевна прошла в свою комнату, села на диван и закурила. Что же делать?.. Она посмотрела на часы. Скоро одиннадцать. Если это дурацкий розыгрыш, то Лика должна вот-вот появиться. Они договорились с дочерью, что та вернется домой не позже одиннадцати. Значит, надо просто подождать.

Но ждать оказалось не так-то просто. Время ползло как улитка. Ирина Сергеевна вся изнервничалась.

Часы пробили одиннадцать. Лики не было.

Соломатина курила одну сигарету за другой. В пепельнице уже лежала целая гора окурков. «Ну где же Лика?» — с нарастающим волнением думала она.

Дзинь-тринь-дринь… — разнеслась по квартире трель дверного звонка.

Ирина Сергеевна побежала в прихожую. Но это пришла не Лика.

Это пришел Ромка.

После его ухода Ирина Сергеевна поняла, что больше не в силах оставаться наедине со своей тревогой. Она позвонила Георгию Виглянскому — лучшему другу мужа.

— А, Ира, — жизнерадостно отозвался Виглянский. — Как делишки, как детишки?

— Гоша, ты можешь сейчас приехать ко мне?

— А что случилось?

— Приезжай. Я тебя очень прошу.

— Хорошо. Еду.

Через полчаса Виглянский был у Соломатиных.

— Что стряслось, Ирина? На тебе лица нет.

— На, читай, — протянула она ему письмо. Гоша прочел.

— Лика… — начал было он. Ирина Сергеевна быстро перебила:

— Лика ушла к подруге на день рождения. Мы с ней договорились, что она вернется не позже одиннадцати. А сейчас уже… — Соломатина посмотрела на часы. — Сейчас уже первый час.

— Ты звонила подруге?

— У нее нет телефона. — Ирина Сергеевна в волнении заходила по комнате. — Что же делать, Гоша? Что делать?..

Виглянский обнял ее за плечи и усадил на диван.

— Прежде всего тебе надо успокоиться.

— Легко сказать — успокоиться. А вдруг ее похитили?

— Да почему — похитили?

— Ну ты же читал письмо.

— Возможно, это обыкновенный розыгрыш.