Антон Иванов - Чародейские каникулы

Ничего я не утверждал, — мотнул головой фосфорун. — Просто предположил. А вообще-то некоторые подводные реки, наоборот, еще глубже под землю уходят!

Что-о? — в один голос воскликнули ребята.

Значит, нас может унести течением еще глубже? Почему же ты раньше не предупредил? — рассердился Тимофей.

И что мое предупреждение изменило бы? — развел мохнатыми передними лапками Ми. — Вопервых, вы сами видите: другого выхода не было. А во-вторых, я, между прочим, как и вы, в этих местах впервые. И, естественно, ничего точно не знаю.

Ребята промолчали. Настроение, и без того не слишком радужное, испортилось еще сильнее.

Не хотелось даже думать о том, что их ждет, если они опустятся еще глубже в это мрачное подземное царство.

Лодка, дотоле неспешно продвигавшаяся вперед, вдруг поплыла гораздо быстрее. Вода в реке забурлила и вспенилась. Ми схватился за голову: Так я и знал: это ловушка!

А скорость лодки все увеличивалась, словно на ней появился невидимый и неслышный, но очень мощный мотор. Течение реки достигло такой силы, что борта утлого суденышка угрожающе потрескивали под напором воды.

Ребята вцепились в сиденье, а фосфорун залез под него и жалобно поскуливал. Лодка неслась вперед. Скорость все возрастала. Высоченные скалистые берега мелькали, как при ускоренной съемке, и в какой-то момент сомкнулись над их головами. Лодка влетела в туннель.

Путников окутала кромешная тьма.

Ми! — крикнул Тимка. — Скорее давай свой свет!

Фосфорун был так напуган, что не решился вылезти из-под сиденья. И высунул оттуда лишь г метящийся кончик дрожащего хвостика. Впереди послышался шум. Он усиливался и наконец перешел в оглушительный рокот.

Мне кажется, впереди водопад, — высунулся из-под лавки Ми. — Мы погибли!

И он вновь юркнул под лавку. Ребята в ужасе уставились друг на друга.

Метла, — вдруг с вытаращенными глазами пробормотала Кассандра.

«Сошла с ума, — пронеслось в голове у Тимки. — Может, оно и к лучшему. Не так страшно будет погибать». В том, что они летят навстречу собственной гибели, он уже не сомневался.

Ну, что ты такой глупый! — воскликнула девочка. — Давай хоть попытаемся! Вдруг получится управлять лодкой, как метлой! Три-четыре! Включаем энергию и пробуем лодку остановить!

Тимофей, собрав всю волю, сосредоточился.

Главное, надо искренне поверить, что все удастся. И он мысленно представил себе, как течение останавливается, а лодка замирает на месте.

Немного погодя все почувствовали, что стали двигаться медленнее.

Саня! Получилось! — радостно крикнул Тимка.

Однако стоило ему отвлечься, как лодка вновь ринулась вперед. Кассандра кинула на него яростный взгляд: Давай по новой! Не отвлекайся!

Тимофей, закусив губу, уставился на шляпку ржавого гвоздя, торчащую из сиденья. Это помогло ему сосредоточиться. Лодку рывком развернуло поперек течения, и она остановилась, с трудом выдерживая напор воды.

Приблизим ее к скале! — снова скомандовала Кассандра и добавила. — Может, за что-нибудь привяжем. Веревка-то у нас осталась.

Излагая свой план Тимофею, девочка совсем ненадолго ослабила внимание, но и этого оказалось достаточно, чтобы лодка боком понес-лась вперед. Вернее, запрыгала по воде, словно орошенный с берега плоский камушек, норовя вытряхнуть пассажиров.

Караул, погибаю! — заорал Ми и вцепился всеми четырьмя лапками и светящимся хвостом в Тимкину ногу.

Мальчик от неожиданности взвыл и, естественно, отвлекся. Лодку закружило волчком.

В глазах у ребят все завертелось.

Попробуем еще раз! — прокричала Кассандра.

Но куда там! Лодка вела себя хуже необъезженного мустанга, и все силы ребят уходили на то, чтобы не вылететь за борт.

Внезапно их ослепил свет, особенно резкий после тьмы туннеля. Кассандра и Тимка невольно зажмурились, а когда открыли глаза, предпринимать что-либо было уже поздно. Они находились на самой вершине гигантского водопада. Миг — и лодку увлекло вниз потоком пенящейся воды.

Тимка открыл глаза и ничего не понял. «Наверное, я уже утонул», — подумал он. Однако воды вокруг не ощущалось. Он сам и его одежда были совершенно сухими, и лежал он на сухом месте. Правда, разглядеть что-либо не удавалось: его окутывала кромешная тьма.

«Значит, я совсем утонул», — пришел к выводу Тимофей. Его охватили сложные чувства.