Алексей Биргер: Дело лохотронщиков

— А не понадобится для дела — друг друга пощелкаем! — предложил Илюха. — Жаль вот, не в форме мы будем, но все равно…

Итак, мы пустились в путь.

Дом мы нашли довольно быстро, и подъезд тоже. Нужная квартира находилась на четвертом этаже.

Мы позвонили в дверь — и почти сразу услышали шаги.

— Кто там? — спросил мужской голос.

— Мы… — Мы переглянулись, потом я сказал: — Это друзья Жорки Шлитцера, которым он вчера звонил.

Дверь распахнулась.

— А, друзья Георга!.. — Перед нами был мужчина лет сорока, среднего роста, с округлым лицом, в поношенном спортивном костюме и в тапочках. Словом, самый что ни на есть среднеарифметический папа, который может быть у прекрасной феи. — Проходите, проходите, — сказал он. — Давайте знакомиться.

Мы представились по очереди:

— Алексей.

— Андрей.

— Илья.

— А меня зовут Юрий Владиленович. И я, как вы можете догадаться…

О чем мы «могли догадаться», мы так и не узнали, потому что из кухни послышался женский голос:

— Юра! Отпусти ребят! Не заговаривай гостей прямо в дверях, по вечной своей привычке!

— Ладно, ладно! — отозвался Юрий Владиленович. — Никого я не заговариваю, мы просто знакомились. Проходите, мушкетеры!

Кстати, не он первый нас так назвал. Нас часто называли мушкетерами, потому что нас было четверо. И роли у нас распределялись соответственно: Алешка — явный Атос, Жорик — хитрый и влюбчивый Арамис, Илюха — могучий Портос, конечно… А про меня говорят, что я вылитый д'Артаньян — такой же порывистый и заводной, но умеющий, когда надо сдерживать свой нрав. Тут не мне судить. Со стороны, наверно, виднее.

В общем, прошли мы на кухню. Жорик сидел в углу, на табурете. Все его лицо было обложено примочками, и он боялся даже губами пошевелить, чтобы примочки не поползли. Так и сидел, запрокинув голову и застыв как статуя. Облачен он был в цветастый свитер и явно девчоночьи джинсы, а его собственная (то есть наша с Лехой) одежда в это время приводилась в порядок.

Куртка, почти высохшая, висела на плечиках, прицепленных к верхней ручке оконной рамы, а на большой гладильной доске, разложенной посреди кухни, доглаживали рубашку и джинсы. Доглаживала их мама его «феи», как мы поняли. Рядом стояли две девчонки приблизительно нашего возраста, темненькая и светленькая. Которая из них была «феей», сразу разобраться было сложно, потому что обе они были вполне симпатичные.

— Оля, — представилась нам светленькая девочка. — А это — моя подруга Аня.

Аня кивнула нам, немного застенчиво. Дочкой хозяев — и сказочной «феей» Жорика — была светловолосая Ольга.

Хотя, честно сказать, темненькая Аня мне понравилась даже больше. Но ведь у каждого свой вкус — и это хорошо. Если бы всем людям всегда нравилось одно и то же, то все бы давно передрались друг с другом.

— Так что у вас стряслось-то? — напрямую спросил Илюха.

Жорик промычал что-то, шевельнул уголком губы и стал делать жесты, которые вроде бы означали вопрос: можно ли, мол, снять с лица все эти примочки?

— Посиди так еще немного, — сказала Олина мама. — Только лучше будет… Кстати, — повернулась она к нам, — меня зовут Елена Владимировна. А ваш друг просто героически пришел на помощь нашей дочке и ее подруге. Их чуть не обобрали. Мы вчера весь вечер составляли заявление в милицию, сегодня с самого утра Юра это заявление отнес.

— Отнес! — кивнул Юрий Владиленович. — В милиции не хотели принимать его всерьез и долго отказывались регистрировать, но я настоял, — гордо добавил он. — А заявление мы составили основательное, я сам его отредактировал.

Мы так поняли, что для него это было настоящим подвигом. А вот когда насчет «основательности» заявления, им «отредактированного», он говорил, в его голосе самодовольство прозвучало, факт. То есть, составление всяких заявлений и прочих «писулек», как назвала бы все бумажные дела моя бабушка, он считал своей сильной стороной.

И он стал рыться на полках кухонного буфета.

— Вот! — Юрий Владимирович вытянул несколько листков. — Вот копия, которая у нас осталась. Милиция расписалась на копии, что первый экземпляр принят. Ознакомьтесь, прошу!

Мы устроились с длинной стороны кухонного «уголка» и стали читать.

Заявление было отпечатано не на компьютере, а по-старомодному, на машинке, под копирку.

«Начальнику милиции города Москвы…» — читали мы…

Впрочем, лучше я воспроизведу заявление целиком.

Начальнику милиции города Москвы

от гр. Семидумова Юрия Владиленовича