Пьер Гамарра - Двенадцать тонн бриллиантов

Кристоф приложил ухо к стене дома, потом беспомощно махнул рукой. Стены были старые и, по всей вероятности, очень толстые.

Молодые люди никак не решались углубиться в этот мрачный коридор. Уж очень неприятно напоминал он ловушку.

Иоланда взяла в руки фонарик. Но Кристоф остановил ее. Даже слабый свет мог быть легко замечен…

Глаза их привыкли к темноте, и они разглядели, что с задней стороны дома на первом этаже тоже было два окна, а на втором — одно и еще круглое слуховое оконце.

Внизу оба окна были прикрыты тщательно сомкнутыми ставнями. С бесконечными предосторожностями Кристоф попытался оттянуть на себя одну из створок. Напрасный труд! Ставень не поддался ни на миллиметр.

— Это невозможно! — прошептала Иоланда. — Мы же не можем проникнуть в дом, взломав его.

Кристоф прислонился спиной к скале и тоскливо уставился в заднюю стену дома, столь мало подходящую для этого занятия.

И тут он поднял голову и слегка даже присвистнул.

— Что вы там увидели? — прошептала девушка.

— На втором этаже окно…

— Ну и?..

— Ставни у него не заперты, а просто притворены.

Иоланда пожала плечами:

— Может, ставни и не заперты, но окно ведь наверняка закрыто.

Кристоф задумался.

Иоланда обернулась лицом к скале и ощупала рукой неровности утеса. Подняться, похоже, было возможно. И вроде бы даже нетрудно.

— Можно попробовать, — шепнула она. — Подставьте-ка мне спину. Мне кажется, что там, наверху, есть выступ. И я окажусь как раз на уровне о на… Не беспокойтесь! Я ловкая. И иногда в Фонтенбло занимаюсь скалолазанием в сложных условиях…

Иоланда проворно оперлась на скрещенные руки Кристофа, встала ему на плечи и полезла вверх по каменной стене.

— Ну что? — через некоторое время спросил Кристоф. — Все в порядке?

— Превосходно. Почти удобно. Я очень солидно здесь устроилась…

— А что вы видите?

— Ставни прикрыты вовсе не плотно, но в комнате полная темнота. Я ничего не вижу.

В этот миг прямо перед лицом девушки, прижавшейся спиной к скале, окно зажглось!

— Слезайте! — прошептал Кристоф.

— Одну секунду! Молчите!

Иоланда не шевелилась. Кристоф внизу задыхался от нетерпения. Что же она там заметила?

Луч желтоватого света из комнаты проникал сквозь неплотно затворенные ставни и дотягивался до поблескивавшего мокрого плаща Иоланды. Даже лицо ее было освещено. Что за неосторожность! Стоило тому, кто вошел в комнату, подойти к окну, как он неизбежно заметил бы эту бестактную особу…

Секунды шли за секундами. Иоланда все не двигалась.

Потом зашуршал ее плащ. Наконец она решилась спуститься.

Кристоф помог ей добраться до земли.

— Ну так что же вы там видели?

Не отвечая ему, она взяла его за руки и вытащила из коридора к правой боковой стене дома. За ними остались груды обломков скал, впереди был заброшенный сад.

— Да объясните же мне!

Девушка довольно засмеялась.

— Невероятно! Знаете, что я видела?

— Черт возьми! Вы хотите, чтобы я умер от нетерпения!

— Так вот, когда я взобралась на свой насест, я, конечно, ничего не увидела. Потом там зажгли настольную лампу… Кто-то вошел в комнату. Сначала я видела только часть этой комнаты. Ничего особенного в ней нет. Стены мазанные. Посередине — стол и два стула. В глубине — комод. Направо, должно быть, кровать, но ее плохо видно…

— И это все? А того, кто вошел, вы не разглядели?

— Самое интересное — не он…

— А что же?

— То, что я увидела на столе. Угадайте, что было на столе? Ваш роман!

— Мой роман?

— Да, ваша рукопись в красной картонной папке!

— Но вы же знаете, что эта папка не от моей рукописи…

— Разумеется, знаю. И именно потому, когда я различила на папке заголовок «Двенадцать тонн бриллиантов», роман Филибера Кентена, я и подумала: «Это рукопись Кристофа».

— И что же?

— Тот, кто вошел в комнату, включил верхний свет. Затем подошел к столу…

— Жозеф Дьевиль?

— Я бы удивилась, если бы это оказался он. Судя по тому, что вы мне о нем говорили, это должен быть скорее человек худой и щуплый… А тут настоящая горилла — не руки, а лапищи…

— И что же он делал?

Иоланда опять рассмеялась:

— Возрадуйтесь, дорогой романист! Тот тип в комнате подошел к столу, открыл вашу рукопись, перелистнул страницы, как человек, который ищет, на чем он остановился, а затем стал увлеченно читать.

— Так вы говорите, что он сейчас читает мой роман?

— Да, именно это я и говорю. Он очень увлечен вашим сюжетом!