Наталия Кузнецова - Дело о фальшивой картине

— Передашь от нас ему тоже. Пусть зубрит, — разрешил Ромка. — Мы тут сфотографируемся, а ты ему потом наши снимки покажешь, он на нас полюбуется.

— А где бы вы больше всего хотели побывать? — спросила Валерия Михайловна, когда взаимный восторг от встречи друзей немного поутих.

— Планы у нас огромные, — возвестила Александра Юрьевна. — Хотим просто так по Москве походить, на Красной площади побывать, на Манежной, там ведь много чего понастроили. Ну, разумеется, и Третьяковку, и Пушкинский, и еще какую-нибудь выставку посетить. Начнем прямо с сегодняшнего дня.

Ромка скорчил рожу. Эта программа никак не увязывалась с их собственной, тоже давно и тщательно продуманной. Неужели все планы рухнут и все дни Катькиного пребывания в Москве пройдут в утомительных походах по всяким там скучным музеям и сто лет кому нужным выставкам, да еще и в компании собственных предков?

Он уже разинул рот, чтобы выразить свое негодование, но Катька схватила его за руку.

— Не возникай, — шепнула она и заявила: — Мама, ты же знаешь, что по просьбе Серафимы Ивановны мне обязательно надо съездить к Дарье Кирилловне, А потом, конечно же, мы пойдем в Пушкинский музей. — И, успокаивая Ромку, снова понизила голос: — На полчасика всего, чтоб только отметиться.

— На полчасика в музей не ходят, — все-таки услышала ее Валерия Михайловна.

— Ладно, так и быть, пойдем ровно на часик, можешь снабдить нас секундомером. Но только одни, без вас. — Воспрянувший духом Ромка укоризненно посмотрел на мать. — Искусство, конечно, штука нужная, но неужели ты не понимаешь, что на свете есть вещи и поважнее музеев?

После завтрака Валерия Михайловна и Александра Юрьевна, прихватив с собой еще и Олега Викторовича, отправились на прогулку в центр города, предоставив детям полную свободу действий, лишь взяв с них слово, что они непременно сводят Катьку хоть в один музей. И Ромка с Лешкой им это клятвенно пообещали.

Как только родители скрылись за дверью, Катька извлекла из сумки толстенную косметичку и угнездилась перед зеркалом. Давно собравшийся в путь Ромка тяжело вздохнул и, включив компьютер, выбрал самую длинную игру, потому как сразу понял, что их выход откладывается на неопределенный срок. По прежнему опыту он прекрасно знал, что Катька не отлипнет от зеркала, пока не сочтет себя полностью неотразимой.

Так оно и оказалось. Пользуясь отсутствием взрослых, девчонка пустила в ход весь свой косметический арсенал. С невероятным усердием она подкрашивала ресницы, размазывала над глазами тени, пудрила нос. При этом они с Лешкой болтали о прикидах и косметике, то есть о такой ерунде, от которой у нормального человека вянут уши.

Когда же Ромка наконец дождался девчонок и все втроем они выскочили во двор, то сразу наткнулись на Славку с его немецкой овчаркой — верным Джимом. И Джима, и, как ни странно, его хозяина тоже наповал сразила Катькина красота. Когда девчонка протянула Славке руку, он вдруг зарделся, пробормотав что-то вроде «а я о тебе много слышал», и, чтобы скрыть смущение, подозвал своего любимца и представил его Катьке:

— А это мой Джим.

— Я тоже о тебе и о нем много слышала, — Катька раздвинула пухлые губки в радостной улыбке и погладила пса.

И тут Джим повел себя так, как никогда раньше. Он не стал к ней принюхиваться, как к любому другому незнакомому человеку, а отчего-то пришел в дикий восторг: то ли от всего Катькиного обличья, то ли от ее замечательного запаха. Духов, Ромка видел, Катька не пожалела. В общем, Джим, ошалев от счастья, завилял хвостом, высоко подпрыгнул и лизнул Катьку прямо в глаз. И сразу же «несмываемая» тушь для ресниц расплылась не только на ее щеке, но покрыла черными пятнами кусок лба и даже кончик носа. Теперь настала очередь смущаться Катьке. Она закрыла смазанный глаз и все остальное рукой и пулей помчалась домой выправлять смазанную красоту. Лешка помчалась за ней, Джим огромными прыжками следом, а Ромка, когда Славка поймал пса и привел его назад, поморщился.

— С девчонками только свяжись. Пойдешь с нами? Мы в музей собрались и еще по всяким разным местам.

Но Славка покачал головой.

— Мы с папой в Питер сегодня на три дня уезжаем.

— Тоже по музеям ходить? — посочувствовал ему Ромка.

— Ага, — подтвердил Славка.

И хотя в отличие от своего друга он ничего не имел против музеев и всяких там картин, по его лицу было видно, что сейчас он с радостью отложил бы долгожданную поездку и предпочел остаться с ними в Москве.