Жорж Байяр - Необычайные каникулы Мишеля

Значит, "он" не на пастбище... "Он"— снаружи...

Блестяще, старина! Ничего не скажешь!..

Дай закончить, идиот! У нас нет времени,— рассердился Даниель.— Вот что давай сделаем: пойдем вдоль проволоки, я в одну, ты — в другую сторону... Тогда мы его обязательно встретим... так?

Будем надеяться... Я пошел!

И кузены, пригнувшись, чтобы быть как можно менее заметными, двинулись вдоль изгороди в противоположные стороны.

Они ставили ноги с крайней осторожностью, чтобы их не выдал шорох травы. Тишина была полная; ее нарушало лишь звяканье цепей, которыми коровы были привязаны к колышкам... В какой-то момент Мишель уловил медленное, размеренное похрустывание... Он замер, дрожа от напряжения... И — едва не расхохотался, когда понял, что это всего лишь движение челюстей коровы, лежащей около изгороди и мирно жующей жвачку. Он снова пошел вперед — и вскоре достиг края луга. Внезапно в нескольких метрах от себя он увидел неподвижную фигуру... и невольно стиснул кулаки. Но тут услышал приглушенный голос Даниеля:

Это ты, Мишель?

Ну да! Что у тебя?—спросил Мишель, подходя.

Ничего! Просто непостижимо! Исчез, испарился... улетучился!

—А может, дематериализовался?.. Несколько минут они стояли, переводя дух и

приходя в себя после этого странного преследования.

Не хочешь, а поверишь в привидения! Верно, старина?—сказал Даниель.

Пока давай бросим взгляд на ту часть луга, которая еще не засеяна... Не мог же этот хмырь взять и вот так исчезнуть!

Ты уверен? По-твоему, это... человек?

Человек или кто другой... главное — узнать, куда он делся.

Ребята исходили вдоль и поперек остальную часть луга — все было тщетно! Встретившись около колючей проволоки, они вынуждены были признать, что потерпели поражение.

Остается один выход!— заявил Мишель.— Будем дежурить по очереди... У тебя часы есть?

Даниель показал светящийся циферблат своих ручных часов.

Хорошо. Давай их мне, я буду дежурить первым. Через час — твоя очередь. Иди ложись!

Даниель закутался в одно из одеял, которые они захватили с собой, и поверх него обернулся куском брезента — от холодной росы, лежавшей на траве.

Мишель устроился рядом, набросив второе одеяло себе на плечи.

Небо постепенно освобождалось от туч. В вышине замерцало несколько ярких звезд. На горизонте брезжило слабое сияние, предвещая скорый восход луны.

Час спустя, когда Мишель разбудил кузена, чтобы передать ему дежурство, луна светила вовсю, торжествуя победу над темнотой.

Счастливого дежурства, старина!— прошептал Мишель.— Пока никаких перемен...

Он прилег и сразу уснул.

Когда он проснулся, ему показалось, что свет луны что-то уж слишком ярок... Протирая опухшие со сна глаза, расправляя затекшие ноги, он с трудом сел, выпрямился... и обнаружил, что уже рассвело!

В затуманенном сознании мелькнула тревожная мысль: неужели Даниель забыл разбудить его вовремя?

Ну-ка, думай!..— прошептал он, стараясь привести в порядок мысли.— Если он не разбудил меня, значит, не мог...

Но такое простое умозаключение не удовлетворило его.

Или... или,— продолжал Мишель,— он что-то заметил, но у него не было возможности меня предупредить, и он бросился в погоню один...

Он вскочил на ноги и огляделся... Сердце его сжалось, он вскрикнул:

О Господи, Даниель!..

Кузен, все еще закутанный в одеяло и брезент, лежал в люцерне, в нескольких метрах от него... Одним прыжком Мишель оказался рядом и склонился над ним.

И почувствовал такое огромное облегчение, что засмеялся вслух. Потом сильно встряхнул... спящего Даниеля!

Вставай, сурок!— воскликнул он.— Пора домой!

Даниель пробормотал какие-то невнятные слова и перевернулся на другой бок — с явным намерением поспать еще.

Ну нет, старина!— закричал Мишель, энергично тряся его.— Ты оставил свой пост, несмотря на близость неприятеля... Так что теперь — трибунал... и расстрел!

А?.. Что?.. Расстрел кого? Ты его видел?.. Где он?—бормотал Даниель, постепенно приходя в чувство.

Он был так смешон, с красным пятном от травы на щеке, с недоуменно моргающими глазами, что Мишель опять рассмеялся.

До чего же ты ненадежный человек!— заметил он, перестав наконец смеяться.— Из-за тебя мы зря провели ночь под открытым небом.

А... коровы?— только и смог промолвить мальчик.

Мишель взглянул на коров. Лежа в траве, они по-прежнему мирно пережевывали жвачку.

Ничего страшного не случилось,— сказал он.— К счастью... Иначе было бы слишком уж глупо! Столько трудов — и все впустую!..