Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба

— В-вот т-так, — довольно сообщил дядя Федя, лихо запрыгивая в кабину.

Следующую реплику он произнёс, высаживая Олега у марфинского поворота:

— С-слышь, т-турист. Бу-будешь ещё в на-наших кра-краях — по-по-подсажу. Бы-бывай.

— Спасибо большое! — крикнул Олег ему вслед. Водила молча махнул рукой из окна.

Олег остался стоять на дороге. В его распоряжении было ещё больше трёх часов, чтобы добраться до Марфинки и объясниться с Верой Борисовной. Единственное, что у Олега не складывалось — как же ему отвертеться от дачи показаний? И вообще — как быть, если на суде не на кого будет сослаться, кроме него? Но это он решил оставить на потом. Пока главное — спасти людей. А за три часа семь километров можно проехать несколько раз туда и обратно — как не фик делать!

Нога побаливала. Совершенно ощутимо и очень неприятно, но не настолько, чтобы из-за этого выпадать в осадок. Да, с Князем ещё разговор будет. Ну да там и врать не придётся.

Он успел проехать километра два. Совсем рассвело, вставало солнце — и, обернувшись, чтобы посмотреть на рассвет, Олег увидел догоняющий его грузовик. Тот как раз сворачивал с государственной дороги — его не было слышно, но виднелся он необычайно отчётливо, как очень тщательно выполненная моделька.

«Ещё и подбросят,» — удовлетворённо подумал Олег. А когда вновь повернулся по курсу движения — то потерял равновесие и тяжело встал на больную ногу.

Он остановился на пригорке посреди полей, разделённых заградительными лесополосами, недавно появившимися как раз в этом времени. И вот из-за последней из них, километрах в четырёх отсюда (дальше уже начинались огороды Марфинки) выскользнула какая-то букашка. Он мчалась по просёлку, почти не поднимая прибитую росой пыль.

Мотоцикл. С люлькой на этот раз. Чтобы девчонке не трястись на заднем неудобном сиденье.

Но как же так?! В газете написано!… Не может быть!!!

Холодея, Олег понял — может. Скорее всего, Старик Время (как у Льюиса Кэррола — не пытайся провести время, девочка!!!) не простил даже минимального вмешательства — где-то что-то соскользнуло, провернулось, перелицевалось — Кривощаповы выехали раньше. А Моржик, как-то узнав об этом, поднял несчастную «подставу» — Бурова — и послал своего убийцу.

Полчаса. Родители Ромки украли у него полчаса! Сейчас Олег ненавидел их. Он истошно закричал, хотя его не могли услышать ни враги, ни друзья. И нажал на педали, бросаясь вниз с холма, как бросались его ещё совсем недавние предки в штыковую атаку.

Свистел в ушах ветер. Неслись мимо ещё совсем зелёные поля. Мотоцикл дальше, чем грузовик. Но тётя Вера гоняет быстро. И швейцарский велик не подводит, прёт, как БМП по бездорожью.

Олег оглянулся — не выдержал. Успел заметить, что «студебеккер» влез на холм, с которого смотрел Олег — тут нет откосов, он не будет подстерегать, просто пойдёт на скорости, а тётя Вера, ничего не подозревая, прижмётся к обочине, чтобы пропустить тяжёлую машину, их не сбросит, их ударит по полной! — и…

Олег упал так, что вышибло дыхание. Он и вправду развил слишком большую скорость по раскатанной грунтовке — и она отомстила. Камень — не очень большой — попал под колесо, мальчишка дёрнул рулём и кубарем полетел в рожь.

Из носа хлестала кровь, заливала ковбойку. Глотая эту кровь, Олег выбрался на дорогу. Ногу резало и жгло. Мотоцикл Кривощаповых вылетел из-за поворота, из-за зелёной стены ржи.

— Стой! Стой! — закричал Олег, понимая, что его не слышат. И обернулся снова.

«Студебеккер» надвигался, закрыв собой вставшее солнце. И Олег понял, что,если он сейчас побежит навстречу мотоциклу — а тот не притормаживал, Валентина закрылась от встречного ветра полостью люльки, а Вера Борисовна, наверное, даже не понимала, что там машет руками кто-то — если он побежит, то грузовик просто сомнёт его и раскатает по просёлку. Как лишнего свидетеля, которого потом тоже благополучно спишут на пьяного водилу. А затем «студебеккер» всё равно врежется в «цундап». Раньше, чем тётя Вера сообразит, что к чему.

«Сейчас бы гранату,» — отчётливо подумал Олег. И, сделав шаг, подобрал камень, через который полетел так здорово.

«Студебеккер» был рядом. Солнце светило сзади, и Олег видел откинутую к стеклу голову Бурова с открытым ртом — храпит, наверное — и узкое, загорелое лицо водителя: средних лет, коротко подстриженного… Он вёл тонны ревущего металла прямо на застывшего посреди дороги тринадцатилетнего мальчишку!

— Н-н-на! — выкрикнул Олег и, метнув камень, отчаянно рванулся в сторону.