Антон Иванов - Шестеро смелых и сокровища пиратов

И что за бестактность! Почему надо выкладывать всю подноготную посторонним людям? Он, Клим, уже почти взрослый человек. Имеет право на тайну личной жизни!

— Для тебя же стараюсь, — обиженно проговорила девочка. — Чтобы ты в курсе был. Предупрежден, значит, вооружен. А неинтересно — не надо. Пойду дослушивать разговор. Полагаю, они сейчас на меня перейдут. А мне, в отличие от тебя, интересно, что моя мама на самом деле обо мне думает. Вдруг она тоже чего боится?

— Иди, слушай, — проворчал Клим.

Обожают эти девчонки разговоры и сплетни!

— Да, самое — то главное, — сказала Ди. — По — моему, я все — таки сегодня простудилась. Пока на холоде тебя ждали. Завтра в школу не пойду. Мама мне уже разрешила. Горло красное.

— И в этом тоже я виноват? — приготовился к обороне Ахлябин.

— Что ты! — с ангельской кротостью отозвалась девочка. — Я тебе, наоборот, благодарна. Высплюсь, поваляюсь, телик посмотрю, книжку интересную почитаю.

«Конечно, это заманчивее, чем шастать по подвалам», — подумал Ахлябин. Настроение у него упало еще на несколько градусов. А ему тащись завтра в школу, где он останется совсем один.

Так и вышло. Елизавета с Марфой бродили под ручку, не обращая на Ахлябина никакого внимания. Он было сунулся к ним с многозначительным вопросом: как, мол, там у Данилы. Они только отмахнулись:

— Ничего нового.

И разговор не продолжили. Ускакали, о чем — то шепчась и хихикая. Словно Клим обычный одноклассник, а не друг, с которым их связывает общая тайна.

Илья и вовсе был недоступен. Все перемены крутился в компании своих одноклассников и едва кивал Климу при встрече.

И после уроков никто не позвал Клима домой к Соколовым. Не успел он оглянуться, девчонки куда — то испарились. Не идти же без приглашения. Раз не зовут, значит, не нужен! Худшие предчувствия сбывались: компания разваливалась на глазах. Интерес к камерам и слежке у ребят почти угас. Еще пара дней, и они от этого вовсе откажутся.

Уныло бредя домой в полном одиночестве, Клим размышлял, что теперь делать. Молить провидение о новом приходе незнакомца? Увы, Клим и сам уже почти утратил надежду. Или…

Мысли его потекли в неожиданном направлении, после того как рука случайно нащупала в куртке ключ от подвала. Вчера он переложил его из кармана грязной куртки в чистую, а потом совершенно забыл о нем.

Выходит, Клим может туда зайти, когда ему заблагорассудится. Если только Илья, вспомнив, не потребует у него ключ обратно. Значит, надо срочно сделать дубликат. И тогда его план станет вполне осуществим.

Он войдет в подвал не в качестве Клима Ахлябина, а как очередной подозрительный незнакомец. Вполне, между прочим, реально. Ростом он со взрослого мужчину. На голову можно надеть бейсболку, она скроет лицо. Вдобавок он нацепит темные очки. Нижнюю часть лица замотает шарфом. Куртку?.. Есть мамина — старая, большая. Она иногда ее надевает, чтобы в саду повозиться. Черная такая хламида. Издали и не определишь, женская или мужская. А под нее он подденет собственную, для объема. Маскировка классная. Лучше не придумаешь. Вот только следует поработать над походкой. Он должен двигаться солидно, вразвалочку.

До дома оставалось совсем чуть — чуть, однако Клим, остановившись, пересчитал наличность, решил, что ему за глаза ее хватит, развернулся и направился в металлоремонт.

Четверть дела была в тот день сделана. Он обзавелся собственным ключом, а вернувшись домой и дождавшись ухода Ларисы Петровны, подобрал одежду для маскировки.

Порывшись как следует в гардеробной, Клим обнаружил меховую бейсболку, в которой мама прошлой зимой каталась на горных лыжах, отрегулировал ремешок по своей голове. Погляделся в зеркало. За счет довольно пушистого меха голова кажется гораздо больше. И уж совсем удачно вышло, что мама купила бейсболку из синего меха, под цвет костюма. Ее подруга приобрела такую же, но розовую — под цвет своего костюма. Розовая на Климе выглядела бы дико. А синяя в темноте подвала вообще сойдет за черную. Кроме того, синий — вполне мужской цвет, решил он.

Клим достал темные очки, которые ему мама купила летом, когда они отдыхали в Греции. В маминой бейсболке и в собственных очках он сам себя едва узнавал, однако его не покидало ощущение незавершенности облика.

Ага, понял! Он кинулся в спальню Юлии Павловны, позаимствовал с туалетного столика мамин коричневый карандаш для бровей и тут же, не отходя от зеркала, затемнил кожу под носом, на щеках и на подбородке. Вышло чрезвычайно мужественно; он стал выглядеть минимум на десять лет старше. Жаль, по улице так не пойдешь. При свете сразу видно, что щетина нарисована.