Антон Иванов: Шестеро смелых и похищение «Европы»

— Хороший вы свидетель, — ухмыльнулся старший группы. — Ладно, поехали в отделение оформляться. А ты, Семенов, пока покарауль машину. Вдруг кто за ней вернется.

— Конспирацию соблюдать надо? — спросил Семенов.

— Серединка на половинку, — ответил старший. — Укройся в сторонке и жди. А машину мы потом заберем.

— А я? — заволновался Ахлябин. — Мне тоже с вами ехать?

— Зачем ты нам нужен, — даже не стал поворачиваться к нему старший.

— Но ведь я же его нашел. — Клим чуть не плакал от обиды. Ему безумно хотелось узнать подробности произошедшего. И вот, когда наступает самое интересное, от него попросту отделываются! Где же справедливость?

— Нашел, вот и наше тебе спасибо, жму твою мужественную руку, — небрежно бросил старший. — А теперь беги домой. Мать и так, наверное, волнуется.

— Она на работе, — зачем — то уточнил Клим, хотя ему уже было ясно, что это ничего не изменит и в отделение он не поедет.

— Тем более, — сказал старший. Затем, кажется сжалившись, добавил: — Если твои свидетельские показания потребуются, вызовем после.

И они уехали. Клим, бросив последний взгляд на «ауди», поспешил к Соколовым,

Черчилль — огромный черный кот — распластался на своем любимом месте — верхней полке книжного стеллажа. Он любил здесь лежать. Высоко, никто не дотянется, и никто не пристанет. Зато ему самому всё было видно и слышно. Комната, где находился стеллаж, принадлежала Даниле Соколову, и сегодня для кота в ней было несколько шумновато. Сначала говорил только длинный тощий нескладный мальчик, которого остальная компания называла либо Климом, либо Ахлябиным, и уровень шума не превышал критического порога. Однако чем дольше длился его рассказ, тем сильней нарастало напряжение. То один, то другой из собравшихся в комнате шестерых ребят перебивал Клима, задавал вопросы, а иногда они начинали галдеть все сразу. Хоть затыкай лапами уши!

Кот неодобрительно сощурил ярко — оранжевые глаза. Ну зачем, спрашивается, Марфа, младшая сестра Данилы и его, Черчилля, любимая хозяйка, сейчас так кричит? Даже с дивана вскочила! Ее каштановые кудри взметнулись вверх, а круглые щеки раскраснелись, как будто у нее температура. А главное, зря старается. Можно подумать, ее кто — то слушает!

Худенькая высокая блондинка, подруга Марфы, Лиза Каретникова, что — то свое высказывает и глядит при этом на одного Данилу. А Данила на нее ноль внимания, он спорит со своим другом Ильей Бородиным, самым крупным мальчиком в их компании. Им обоим совсем не до Лизы. Данила сердится и все время треплет свои темные волосы. А Илья недавно постригся. Совсем коротко. Девчонкам, кстати, его прическа не понравилась. И они теперь дразнят его Колобком. У него и впрямь после стрижки голова стала какая — то круглая, будто теннисный мячик, с которым Черчилль любил играть в свои юные годы. Илья на девчонок обижается, но вида не подает. Он человек выдержанный.

И только темноволосая девочка с карими глазами среди всей этой шумной компании ведет себя по — умному. Она одна молчит и пытается всех одновременно слушать. Это Диана Юсупова. Еще ребята называют ее Крошкой Ди.

Наконец и длинный умолк. А за ним притихли и все остальные. Задумались. Очень, между прочим, вовремя. Иначе бы у него, Черчилля, точно бы лопнули барабанные перепонки.

— А я не понимаю, о чем мы спорим, — чуть погодя снова заговорил Клим.

— Никакого спора. Просто обсуждаем, — отозвалась Марфа.

Клим вздохнул:

— Зачем обсуждать то, что уже закончилось?

Илья недоуменно на него уставился:

— А я как раз считаю, что всё только начинается.

— Действительно, — подхватил Данила. — Микроавтобус не нашли, и что в нем находилось — неизвестно. Даже если верить шоферу, что бумаги, то какие именно бумаги?

— Мы можем сейчас напридумать всё что угодно, — мрачнее прежнего изрек Клим. — Но правды — то никогда не узнаем. Никто нам ее не сообщит.

— Это еще наукой не доказано! — возразила Елизавета.

— Доказано, доказано, — покачал головой Ахлябин. — Мне сегодня недвусмысленно дали понять, что в моей помощи больше никто не нуждается. Нашел человека — и гуляй…

— А чего ты ждал, Клим, — перебила его Диана. — Они не имеют права ничего нам рассказывать. Такая у них работа.

Ахлябин с досадой взмахнул рукой.

— Но я же хочу знать подробности! И если по справедливости, а не по всяким там их инструкциям, имею полное право.