Антон Иванов - Шестеро смелых и похищение «Европы»

Сосновский извлек из пачки новую сигарету,

— Ты, Ахлябин, сюда по делу, прогуливаешь или выгнали? — выпустив в открытое окно густую струю дыма, поинтересовался он.

— Выгнали, — коротко ответил Клим.

— Кто выгнал — то? — вновь глубоко затянулся Сосновский.

— Майя.

Десятиклассник посмотрел на него с уважением.

— Что отколол — то? Небось прибор какой-нибудь запорол? Это плохо. Майя — она такая. Заставит твоих родителей ущерб оплатить. Для нее кабинет физики как дитя родное.

— При чем тут прибор? Нахамил я ей, — раздраженно сказал Клим.

Уважение в глазах десятиклассника удвоилось.

— Майе? Ну, смелый ты парень. Я бы не решился.

— Подумаешь, — отмахнулся Ахлябин. — Сам — то ты что здесь делаешь?

— Прогуливаю и курю. Хочешь? — протянул он Климу пачку.

— Нет, у меня аллергия, — отказался Ахлябин.

— Правда, что ли? — не поверил Сосновский.

— Ну да, — уныло кивнул Клим. — Чесаться начинаю. Даже если просто рядом курят.

Уважение в глазах Димы угасло, и он, фыркнув, спросил:

— Чего же тогда сейчас не чешешься?

Ахлябин собирался объяснить, что, видимо, Сосновский еще здесь недостаточно накурил, но в это время в дверь туалета громко заколотили.

Сосновский испуганно метнул в окно новую недокуренную сигарету и замахал руками, разгоняя дым.

— Клим, Клим! Ты тут? — кричала из коридора Диана.

Сосновский выругался.

— Обстановочка. Покурить спокойно человеку не дадут.

— Да ты кури. Она не зайдет, — заверил Клим.

Однако Сосновский доставать из пачки новую сигарету не торопился. Наоборот, прикрыл окно.

— Клим! Клим! Ответь, пожалуйста! Я знаю, ты там!

— Во надрывается! — заинтриговала ситуация Сосновского. — Сделал ты, что ли, чего ей?

Он внимательно оглядел Ахлябина с ног до головы, после чего пришел к выводу, что тот никак не тянет на героя — любовника.

— Не я, а она мне сделала, — пробубнил Клим.

Дима с любопытством на него уставился:

— Изменила?

— Хуже, — хмуро бросил Ахлябин.

Собеседник его обалдел. Ну и восьмиклассники пошли! Он — то сам в их возрасте не только не целовался, но и курить еще не начал. А этот…

— Что же может быть хуже? — спросил в недоумении он. — Если только родителям рассказала?

— О чем рассказала? — вытаращился на него Ахлябин.

— Ну — у… что вы… того — этого… — Сосновский вдруг ощутил себя старым и отставшим от жизни. Этаким доживающим последние годы хмырем, который уже ни во что не врубается.

— Димка, ты в своем уме? — зарделся Ахлябин. — Мы с Ди — друзья. Просто она Смирнову сегодня нос расквасила…

— Смирнову? — впал в полный восторг Сосновский. — Вашему бугаю? Такая малявка? Ну, молодец! Во прикол! Своим на перемене расскажу — не поверят.

— Клим! Клим! Умоляю, выйди! — снова послышалось из — за двери.

— Слушай, Ахлябин, ты и впрямь выйди, — заволновался Сосновский. — Иначе она нею школу сюда созовет. А мне здесь нужно досидеть до конца урока. После расскажешь, что у вас там вышло. Нет, ну надо же…

— Клим, Клим! — не унималась Диана. Ахлябин вылетел в коридор.

— Тебе, значит, всё мало! Даже в туалете мет от тебя покоя!

— Клим, — словно не слыша его упреков, тихо отозвалась Крошка Ди. — Пойдем в класс. Майя Семеновна просила тебя вернуться. Она всё понимает и совершенно на тебя не сердится.

— Естественно, ты же у нас такая умная. Опять за меня заступилась и всё ей объяснила. — Клим злобно глянул на девочку. — Это я тупой. Двух слов связать не могу. А ты, значит, теперь взяла надо мной шефство. Может, теперь еще домой меня станешь провожать, чтобы Смирнов не побил?

Диана легонько коснулась его руки, но он оттолкнул ее.

— Клим, перестань. — На глаза девочки уже наворачивались слезы. — Я хотела как лучше. Тебе помочь. Я же твой друг. А если не нравится, могу отдельно от тебя и в школу ходить, и домой возвращаться. И вообще с тобой не разговаривать. И плевать мне, если Смирнов тебя побьет.

Губы ее задрожали, и она, резко повернувшись, устремилась к кабинету физики.

Климу стало стыдно. Действительно, что он на нее взъелся?! Ди и впрямь его друг. Искренне старалась ему помочь. Можно сказать, жизнью ради него рисковала. Смирнов запросто мог ей в ответ врезать. Он, Клим, даже вступиться бы не успел, как от Ди осталось бы мокрое место. Такая ведь хрупкая, маленькая… И… такая бесстрашная. А он вместо благодарности обидел ее. Вон у нее плечи трясутся. Плачет. А дурак на самом деле он. Сам виноват, что не смог со Смирновым справиться. Кстати, на будущее надо Илью попросить. Пусть покажет несколько хороших приемов — против Колькиных будущих выпадов. Тогда Клим в следующий раз сам ему нос разобьет. А что? Рост у них практически одинаковый. Он, Клим, даже, пожалуй, повыше. Смирнов просто берет своей массой, плюс опыт в драках… Ахлябин вообще — то драться не любил, предпочитая выяснять отношения словесно. Но Кольке понятен лишь язык силы. Хочешь не хочешь, придется переходить на него.