Луис Сашар - Ямы

— Я не знал про кроссовки.

— Какие кроссовки?

— Из приюта.

Прошло несколько секунд, прежде чем Стэнли понял.

— Кроссовки Клайда Ливингстона?

— Прости, — сказал Зеро.

Стэнли растерянно смотрел на него. Этого не может быть! Зеро, наверное, бредит.

После «исповеди» Зеро как будто полегчало. Его лицо стало спокойным. Он задремал. Пока он засыпал, Стэнли тихонько напевал старую песенку, которую пели в его семье несколько поколений.

Когда накануне ночью Стэнли нашел луковицу, он не задавался вопросом, откуда она взялась. Он просто с благодарностью съел ее. Но теперь, глядя на Большой палец и цветущий луг, он невольно задумался.

Если нашлась одна дикая луковица, могут быть и еще.

Стэнли сцепил онемевшие пальцы, пытаясь размять их. Потом наклонился и вырвал с корнем еще один цветок.

— Лук! Свежий, сладкий лук! — выкрикивал Сэм, пока Мэри Лу тащила тележку по Главной улице. — Восемь центов за дюжину!

Было чудесное весеннее утро. Небо переливалось голубым и розовым — теми же цветами, что и озеро, и персиковые деревья на берегу.

Миссис Глэдис Теннисон выбежала на улицу в ночной сорочке и халате и кинулась вдогонку за Сэмом. Вообще-то миссис Теннисон была весьма приличной дамой и никогда не показывалась на люди, не облачившись в нарядное платье и шляпку. Поэтому жители города очень удивлялись, глядя, как она пробегает мимо.

— Сэм! — кричала она.

— Тпру, Мэри Лу, — сказал Сэм, останавливая тележку. — Утро доброе, миссис Теннисон. Как себя чувствует малышка Ребекка?

Глэдис Теннисон так и сияла улыбкой.

— Я думаю, она поправится. Жар спал около часа назад. И все благодаря тебе.

— Скажите лучше спасибо Господу и доку Готорну.

— Господу — да, конечно, — согласилась миссис Теннисон, — но уж никак не доктору Готорну. Этот шарлатан хотел поставить ей пиявки на животик. Пиявки! Боже правый! Сказал, мол, они отсосут дурную кровь. Нет, ты подумай! Как может пиявка отличить дурную кровь от хорошей?

— Вот уж не знаю, — сказал Сэм.

— Это все твой луковый отвар, — сказала миссис Теннисон. — Он спас нашу девочку.

У тележки начали собираться горожане.

— Доброе утро, Глэдис, — сказала Хетти Паркер. — Ты нынче чудесно выглядишь.

В толпе раздались смешки.

— Доброе утро, Хетти, — ответила миссис Теннисон.

— А твой муж знает, что ты расхаживаешь по улице в ночном белье? — поинтересовалась Хетти.

Смешки стали громче.

— Мой муж отлично знает, где я нахожусь и как одета, благодарю за заботу, — сказала миссис Теннисон. — Мы с ним оба не ложились сегодня ночью из-за Ребекки. Она чуть не умерла от расстройства желудка. Как видно, поела несвежего мяса.

Хетти Паркер густо покраснела. Ее муж, Джим Паркер, был мясником.

— Мы с мужем тоже расхворались, — сказала миссис Теннисон, — но Бекка-то совсем маленькая, она была уже при смерти. Сэм спас ей жизнь.

— Да что я, — сказал Сэм. — Это все лук.

— Я рада, что у Бекки все хорошо, — кисло промолвила Хетти.

— Я постоянно говорю Джиму, чтобы он почаще мыл свои ножи, — сказал мистер Пайк, владелец магазина.

Хетти Паркер извинилась и быстро ушла.

— Скажите Бекки, когда она поправится, пусть приходит в магазин, получит конфетку, — сказал мистер Пайк.

— Спасибо, непременно.

Прежде чем вернуться домой, миссис Теннисон купила у Сэма дюжину луковиц. Она дала ему монетку в десять центов и сказала, что сдачи не нужно.

— Я не привык получать деньги даром, — сказал ей Сэм. — А вот если вы купите несколько луковок для Мэри Лу, она наверняка обрадуется.

— Ну, хорошо, — сказала миссис Теннисон, — дайте мне сдачу луковицами.

Сэм дал миссис Теннисон три луковицы, и она скормила их по одной Мэри Лу. Она весело смеялась, глядя, как старая ослица ест луковицы у нее из рук.

Следующие два дня Стэнли и Зеро только и делали, что спали, ели луковицы в неограниченном количестве и пили из горсти грязную воду. После полудня Большой палец давал им тень. Стэнли пытался выкопать яму поглубже, но тут на самом деле нужна была лопата. А так он только взбаламучивал грязь.

Зеро спал. Он все еще был очень слаб, но сон и лук, кажется, шли ему на пользу. Стэнли уже не боялся, что он в любую минуту умрет. Но все-таки ему не хотелось идти за лопатой, пока Зеро спит. Не хотелось, чтобы он проснулся и подумал, что его бросили.