Эмили Родда - Дело о драгоценных рыбках

— Вот только то было скверно, что Гарри тоже видел рисунки, когда обыскивал дом. С этого и начались все твои неприятности. Он был уверен, что ты что-то знаешь. Он решился переправить тебя на яхту, потому что была почти ночь и бушевал шторм. Он рассчитывал, что никто не заметит твоего исчезновения. Так оно едва и не случилось. Я ничего не видел. Если бы твои друзья не подоспели вовремя, ты бы пошел на корм акулам.

Я содрогнулся. Внезапно городской шум, гарь, выхлопные газы, хулиганство показались мне не такими уж неприятными вещами. Что-то я устал от этой мирной жизни.

Когда Энди ушел, Блисс наделала еще бутербродов.

— Мы можем себе позволить отпраздновать, — сказала она. — Хотя я сама не знаю, чему радуюсь. Я должна чувствовать себя оскорбленной до глубины души. Подумать только — меня считали сообщницей торговцев наркотиками!

— Но вы самая подходящая кандидатура, — заявила «тактичная» Ришель.

— Да ну? — Блисс опять нахмурилась.

Ник закрыл лицо руками. Но Ришель не испытывала ни малейшего смущения.

— Том говорил, что у людей искусства не особенно много денег. А у вас полно очаровательных безделушек, например, эта чудная лампа Дикси, и эти настоящие персидские покрывала, и три дома, ну и все такое. На все это нужны деньги.

Блисс медленно повернулась лицом к ней. И вдруг неожиданно разразилась хохотом. Все ее огромное тело ходило ходуном. На глазах даже слезы выступили.

Она вышла на веранду, хлопнув дверью. Там в ряд стояли ящики. Она вытащила из одного сверток и развернула его.

— Вуаля!

В ее руках было основание для лампы Дикси. Танцующий слоник в розовой юбочке.

Ришель издала восхищенный возглас. Все остальные застонали. Блисс засмеялась и начала распаковывать остальные свертки. Зебра в теннисном костюме, горилла в ночном чепчике, фламинго в блестящих галошах. Ришель была в восторге.

— Но откуда у вас все это? — едва могла вымолвить она.

— Дикси — это я, — просто сказала Блисс. Ришель смотрела на нее во все глаза.

— Но этого не может быть. Дикси живет в лесу, далеко на севере. Я про нее много читала.

— Ты читала то, что я велела моим агентам сообщить прессе, — хихикнула Блисс.

— Но зачем — зачем такая таинственность?

— Если люди узнают, что я и Дикси — одно лицо, они перестанут серьезно воспринимать мои скульптуры. Меня считают настоящим художником, а не человеком, который делает игрушки вроде этих. Но, с другой стороны, я должна на что-то жить. Откуда у меня, вы думаете, мое состояние? Уж никак не от продажи моих серьезных работ, уверяю вас. Они не окупают даже моего ежегодного счета от бакалейщика.

Она прижала палец к губам.

— Но все это строжайшая, страшнейшая тайна. Никому ни слова. Договорились?

— Договорились.

Блисс протянула слона в юбочке Ришель.

— Прими это от меня с наилучшими пожеланиями, — сказала она. — Нужно только вставить проводки и сделать простенький абажурчик. Это не будет дорого стоить.

Я думал, Ришель грохнется в обморок.

— О, спасибо большое, — пролепетала она.

— Пожалуйста, — улыбнулась Блисс. — Всегда приятно встретиться с поклонником твоего творчества.

Отец вернулся домой этим же вечером. Он нашел Фей на ее выставке, в добром здравии. Можете себе представить, как он был изумлен, когда узнал, что тут творилось в его отсутствие.

Мы замечательно провели эту неделю. Электричество и телефон починили. Мы гуляли по пляжу, разводили костры и пекли картошку. Мы даже мастерскую покрасили.

Вот только купаться нам не хотелось. И рыбу мы тоже не ловили. Воды с нас и так было предостаточно.

В свободное время я рисовал, Элмо читал, Санни бегала трусцой, Ник играл с папой в шахматы, а Лиз трудилась над своей поделкой.

Получилось очень здорово. Это была доска, на которой нарисовали (я нарисовал, естественно) большую белую акулу, потом приклеили пару рыболовных крючков и кусочек лески, фотографию лампы Дикси и маленькую пластиковую коробочку, которую, в свою очередь, облепили ракушками, песком, палочками, галькой и другими штуковинами, которые Лиз насобирала в течение этой недели.

К этому всему она добавила детскую карнавальную маску, которую откопала в универмаге «Скиннер». Как символ того, объяснила она, что все жители Баньян-Бея на самом деле не совсем такие, какими кажутся на первый взгляд.

Вдобавок, она прилепила туда щепотку орегано. Наше сержант Блуэтт так и не вернул (скорее всего ему просто стыдно было показываться нам на глаза), но нам немножко выделила миссис Скиннер. И плюс к этому еще кое-что из тому подобной «чепухи». Ник заявил моему отцу, что если ее магазин пойдет в гору, то это только благодаря ему.