Елена Усачева - Дом тысячи страхов

Вовка даже не удивился.

– Откуда она? – спросил он, сажая игрушку обратно.

– Кукла-то? – Малахов провел по кукольной ручке рукой, тяжело вздохнул. Сейчас он выглядел таким же старым и пыльным, как и его игрушка. – Она когда-то принадлежала моей дочери. Катюша приехала тогда последний раз. Вот так посадила свою ляльку и больше не вернулась.

– Что с ней стало?

– Уехала. Моя жена не захотела здесь жить и ушла, забрав Катюшу. Только кукла и осталась… – Старик опять тяжело вздохнул, стряхивая пыль с голубого платьица.

– Кого же вы ходите встречать к парому?

– Гостей. Все надеюсь, что с ними и Катюша моя вернется.

– Зачем же вы рассказывали про каких-то двойников? Про то, что здесь постоянно кто-то тонул?

Водянистые глаза старика пристально смотрели на Вовку.

– Я ничего не рассказывал, – жестко произнес он. – А ты тот самый мальчик, которому снятся странные сны?

Вовка словно удар под дых получил. Он отскочил от окна, свирепо сжал кулаки.

– Кто же у вас тогда живет в каморке под чердаком? – прошептал он.

– Стулья, – коротко бросил хозяин, отходя в глубь комнаты.

«Стулья! Это мы посмотрим, какие там стулья живут!»

Вовка решительно шел к мосткам, чувствуя, как в уголках глаз наворачиваются предательские слезы.

Все против него! Все! Все хотят доказать, что он псих – недаром полез с крыши прыгать! Зачем он всем рассказал про сон? Зачем уговаривал Спирю выбросить монету? Зачем Колька ее выбросил, если ничего нет? Хотел оценщику показать! Вот и показывал бы!

Он шел, собирая обиды прошлых дней, вспоминая обрывки слов, косые взгляды ребят, усмешку Бабкиной. Вот сейчас он дойдет и скажет им все, что о них думает. Дайте ему только до мостков добраться!

За спиной хлопнула дверь. Хозяин просеменил в сторону парома. Спиря, как заяц, выскочил из кустов и, пригибаясь к траве, побежал следом.

Ну-ну, следопыт. Интересно, что он там узнает…

Вовка до того разозлился, что у него разгорелось лицо. Надо же, как его довели!

Он, наверное, шел бы так целый час, проклиная всё и всех, сжимая и разжимая кулаки, самому себе обещая быть решительным и не отвлекаться на насмешки. Но, в конце концов, даже до его затуманенного яростью сознания дошло, что происходит что-то не то.

В пяти шагах сзади от него все так же стоял дом, в окне хозяина виднелась кукла. Далеко впереди блестело на солнце водохранилище, оттуда раздавались веселые крики ребят, слышался заливистый хохот Бабкиной и суровый голос Ирки, зовущий кого-то вылезать из воды. За все то время, что Наковальников шел, он ни на метр не приблизился к своей цели.

Тупо глядя себе под ноги, Вовка сделал несколько шагов. Он двигался – под ногами были уже другие травинки. Но то ли место у него оказалось заколдованным, то ли остальные предпочитали оставаться там, где сейчас находились. Мостки были все так же далеко. Оттуда так же раздавались голоса.

Сзади зашуршала трава. Высоко поднимая морду, к Вовке двигался его персональный страх – крокодил. За ним неуверенно шел Игоша.

– Вас нет, – машинально пробормотал Наковальников, помня наставления Антона.

– Плохой мальчик, – заверещал Игоша, протягивая в его сторону толстую руку. – Ложишься спать не вовремя, кушаешь плохо. Бутерброд у тетки стащил! Затопчу, замучаю тебя за это!

Он ринулся в бой. Крокодил, злобно клацнув челюстью, запрыгал следом. Видимо, его осенила давнишняя идея укоротить Наковальникова на руку.

– Эй, – возмутился Вовка, пятясь, – вы чего все на меня? Вон, к другим идите!

– Мое! – выл Игоша, наваливаясь на Наковальникова всем телом. Из-за его плеча глянули знакомые тоскливые зеленые глаза Страха.

И Вовка испугался. Еще бы не испугаться, когда на тебя такое наседает!

Он пробежал несколько шагов вперед, но, так как водохранилище все еще не собиралось к нему приближаться, пришлось повернуть в сторону дома.

Игоша оказался не таким хорошим бегуном, как говорил о себе сам. Затоптать и замучить у него не получалось хотя бы потому, что он был неуклюж. Что же до крокодила, то его длинное неповоротливое тело хорошо двигалось только вперед и разворачивалось с трудом.

Неожиданно смех Бабкиной стал особенно громким. Алина свесила ноги с подоконника, где пять минут назад сидела кукла.

– Ой, не могу! – болтая ногами, смеялась Бабкина. – Вот умора!

– Так, – остановился Вовка. – А тебе что здесь нужно?

– Это что ВАМ здесь нужно? – пристально глядя на Наковальникова, спросила Алька. – Зачем вы сюда приехали? Что вы хотите? Поразвели собственных глупых страхов. Кого это добро испугает?