Владимир Кузьмин - Игра на изумруд

– Петя, вы не проводите меня? Я бы хотела выпить что-нибудь прохладительное.

Петя согласно кивнул, мы вышли из зала, прошли в один из павильонов, и я устало опустилась на бархатную банкетку.

– Петя, у вас еще есть силы?

– Немного осталось, – улыбнулся мой кавалер. – Сейчас принесу лимонад, тогда и ваши силы восстановятся. Бутербродов или пирожных не желаете? Значит, будут бутерброды.

Он отошел к буфету, но там толпился народ, и совсем уж быстро он не вернулся бы. Осталось единственное развлечение – рассматривать публику. Публика в свою очередь развлекала себя обычными разговорами, шампанским и другими напитками, канапе с икрой, разнообразными блинами, как же без блинов на Масленице! Я сидела спиной к лестнице, напротив же, у окон, было несколько столов с зеленым сукном, за которыми сидели те, кто танцам предпочитал карточную игру.

Среди публики было немало знакомых лиц. Вот, к примеру, старший сын хозяина нашего театра, Евграфа Ивановича Королева, Алексей Евграфович, тоже купец первой гильдии. Господин Королев тоже заметил меня и направился в мою сторону вместе с юной девушкой. Пришлось вставать.

– Здравствуйте, ваша светлость, – официально приветствовал меня купец. – Дозвольте представить вам мою дочь. Графиня Дарья Бестужева. Моя дочь, Анна. Искренне надеюсь, что вы подружитесь. Я вас оставлю, ибо давно уже заметил, что присутствие родителя не способствует живости разговоров детей.

Анну трудно было назвать красавицей, но выглядела она мило и привлекательно. Платье явно из лучших парижских магазинов, в этом мне можно полностью довериться. Единственной вещью в ее наряде, не согласующейся с хорошим вкусом, был излишек украшений. Анна заметила мой взгляд и фыркнула:

– Я чуть не год не была дома, и меня подарками завалили! Дедушка, папа, дядя, тетка… И все в голос твердят, что это специально к балу. Ну и чтобы никого не обидеть…

– А где вы были, если это не секрет?

– Да какой уж секрет, в парижском пансионе училась. Только надоело мне там страшно, по дому заскучала. Теперь стану, как все нормальные люди, в гимназии учиться. Да и толку поболее будет.

– А что за пансион?

– Пансион месье Легре.

– Вы не поверите, но я там тоже училась и мне тоже очень быстро надоело.

– Так вот о какой русской графине там легенды рассказывают, вот кто мадам Жюстен изводил! – воскликнула Анна.

Мы стали перебирать косточки преподавательницам пансиона и самому месье Легре, но вскоре подошел молодой человек с капризной физиономией и обратился к Анне:

– Анна Алексеевна! Не заставляйте меня рыдать. Мне был обещан танец, но ждать уж нету боле сил.

Они ушли, но в одиночестве я пребывала недолго – вернулся Петя со стаканами и тарелочкой бутербродов.

– Лимонаду нету, – торжественно заявил он.

– А что же в стаканах?

– В стаканах лимонад из малины с мятой и из слив. То есть получается, что это не лимонад вовсе, а малинад и сливонад! Что выбираете?

– Малину!

– Стало быть, мне остается слива.

Мы вновь примостились на банкетке и принялись закусывать.

Мое внимание давно уже привлекала некая весьма экстравагантная особа, молодая женщина, из прически которой торчали во все стороны длинные шпильки с шариками на концах, наподобие тех, что я видела на портретах японских аристократок. И одета она была в вычурное красное с черным платье, украшенное спереди четырьмя пуговицами невероятного, чуть ли не с блюдце, размера. Она дефилировала по павильону, совершая сложные зигзагообразные маневры, взирала на всех через лорнет [40], способный своими размерами соперничать с биноклем, постоянно делала некие непонятные движения правой рукой и непрестанно трогала свои пуговицы.

– Странная дама! – не удержалась я от восклицания.

– Вы тоже обратили внимание? – откликнулся Петя.

– А вам не кажется, что все эти ее якобы судорожные движения имеют систему? Посмотрит в лорнет – и давай свои пуговицы перебирать.

– Даша, – перешел на шепот мой товарищ, – да она же знаки подает. Мы в гимназии так подсказываем. Ну если и не точно так, то похоже. Вот смотрите: приложила к верхней правой пуговице ладонь, а следом вытянула два пальца: семерка. Другая пуговица и просто три пальца – тройка. Сжатый кулак – это десять.

– И смотрит она через лорнет в карты, а знаки подает кому-то за карточным столом. Давайте подойдем чуть ближе, ее партнер наверняка должен к ней лицом сидеть, а от нас его спины других игроков заслоняют.