Владимир Кузьмин - Игра на изумруд

– Здравствуйте, я на репетицию.

– Так сегодня репетиции нету. А стало быть, и никого нету.

– Что, совсем никого? – удивилась я.

– Ну, почитай что никого. Окромя господина гимназиста. Если они, конечно, уже не ушли. Я тут ненадолго отлучался, мог и пропустить. А так они давненько уж пришли, а уходили, нет ли – в точности не знаю.

– Так я посмотрю? Он-то мне как раз и нужен.

– Так проходите, смотрите. Мне не жалко.

Зал был пуст, но я все же решила заглянуть в костюмерную – вдруг Петр Александрович вновь к какому манекену приклеился и вырваться не может? Но в костюмерной тоже никого не оказалось, лишь на вешалке подле того самого манекена висели гимназическая шинель и фуражка. А тулупчика – того, в котором Петя ходил со мной в цирк, – не было. Именно на его месте сейчас и висела шинель. Сердце у меня неприятно стукнуло. Хотя, скорее всего, прежде времени. Вот если бы я застала Петю, когда звонила ему из театра, то непременно успела бы рассказать про чайную-харчевню, и можно было бы предполагать, что Петя туда отправился на розыски месье Птижана. А так… может, он просто в образ вживается и разгуливает по городу в своем театральном костюме, чтобы себя на сцене в нем увереннее чувствовать? Или решил разыграть кого-то?

До восьми было еще далеко, и я решила не сидеть на месте, а прогуляться на свежем воздухе, тем более что погода стоит приятная и мороз почти не ощущается. А может, это уже я сама привыкла к сибирской зиме настолько, что и на мороз внимание перестала обращать? Прогуляюсь, может, и Петю по пути встречу.

Я прошла до Миллионной и свернула направо, в сторону Базарной площади, а дойдя до нее, решила повернуть влево и, может, даже подняться на Воскресенскую гору и посмотреть на вечерний город сверху. Но проходя мимо дома полиции, подумала, что стоит зайти туда и узнать, нет ли каких новостей. Дмитрий Александрович, я знала, был в отъезде, но Михаил оставался в городе и вполне мог находиться в своем кабинете.

Я прошла во двор и уже потянулась рукой к дверной ручке, как позади меня раздался громкий скрип полозьев и топот лошадиных копыт: во двор въезжал запряженный парой крепких лошадок большой фургон, выкрашенный черной краской, с решетками на крохотных оконцах.

– Поберегись! – крикнул мне полицейский на облучке, натягивая поводья.

Фургон встал в пяти саженях от двери, и лихой кучер, соскочив на землю, радостно прокричал мне:

– Здравствуйте, Дарья Владимировна! Вы к нам никак по делу? Простите Христа ради, но обождать придется, тут я более важных гостей привез.

Этот молодой высокий полицейский был мне хорошо знаком. Когда несколько месяцев тому назад я приехала сюда с пробитой головой и порезанным ножом боком, он отпаивал меня чаем с блюдца.

– Здравствуйте, Михеич! Раз надо, так я обожду. Можно здесь, в сторонке?

– Вам можно! – разрешил Михеич, отворяя нараспашку дверь и подпирая ее, чтобы не закрывалась, валявшейся рядом чуркой. Два его товарища к тому времени слезли с запяток и встали, перегораживая собой проход от дверцы фургона к воротам полицейского управления. Я догадалась, что за пассажиры находятся внутри – задержанные полицией преступники. Ну или подозреваемые в преступлении.

– Сергеев! – закричал внутрь помещения Михеич. – Отворяй кутузку, гостей размещать будем!

– Так уж все готово, – послышался голос невидимого мне Сергеева. – Заводи по одному.

Михеич открыл внушительных размеров ключом амбарный замок на дверце фургона, сдернул его с дужек и скомандовал сидевшим там людям:

– Выходи по одному!

Из фургона выбрался первый из пассажиров, привычно заложил руки за спину и уверенно зашагал ко входу. По всему чувствовалось, что этот невысокий, прилично, хотя и несколько неряшливо одетый господин, прекрасно знал дорогу.

– Первый! – крикнули изнутри, едва мужчина скрылся в проходе.

– Следующий! – скомандовал Михеич, и на улицу выбрался еще один задержанный. Этот чувствовал себя менее уверенно да и в целом выглядел растерянным и испуганным. Может, по этой причине на входе с ним произошла небольшая заминка, и выбравшийся из фургона очередной пассажир вынужден был дожидаться своей очереди на полпути между повозкой и зданием полиции. Он оглядел все вокруг цепким взглядом, смачно сплюнул и повернулся в мою сторону. Поведя плечами под распахнутым настежь овчинным полушубком, он обратил свои нахальные глаза на меня. Губы скривила гаденькая ухмылка.

– Ох, сколько я зарезал, сколько перерезал… – гнусаво пропел он и сделал резкий шаг ко мне, скорчив устрашающую физиономию.