Кирилл Кащеев: Воин сновидений

– А теперь домой? – невольно пятясь, пролепетала проводница.

– Домой, – кивнула светловолосая, и в голосе ее слышалось чувство выполненного долга.

Проводница повернулась и ринулась прочь из купе. Она пронеслась вдоль коридора, невольно прислушиваясь к доносящемуся из-за каждой двери чиху, вбежала к себе, торопливо закрыла двери и внимательно огляделась, что-то прикидывая. Переставила никелированный чайник на другую полку, а стоящие под койкой ботинки повернула носками строго на север. Вот теперь фэн-шуй! Только после этого она вытащила три стакана на подстаканниках, опустила в них пакетики чая и залила кипятком. Нетерпеливо поглядывая на разбухающие пакетики, принялась листать затрепанную книжищу «Гадания на пакетиках с чаем и растворимом кофе». Не понесет она этой странной троице чай, пока все не выяснит! Потому как, кажется, уже не одна Роксолана, но и царица Савская, и Жанна, и даже шаманка племени Зо-йо-опа, которой проводница была в своем первом рождении, в один голос вопили: по сравнению с тем, что может учинить в ее вагоне эта троица, даже крушение покажется безобидной шуткой.

– Похоже, мы ее напугали, – задумчиво сказала Танька.

– Неудивительно, – буркнул Богдан, вытаскивая из целлофановых пакетов свой меч и с придирчивым прищуром изучая клинок. – Мне и самому на вас глядеть страшно. Особенно на Ирку.

– Ни у одной девчонки нет таких проблем с внешностью, как у меня! – выхватив из рюкзака карманное зеркальце, Ирка впилась глазами в свое отражение. – То собачья голова вылазит, то вампирская бледность никак не сойдет!

– Зато тебе худеть не надо, – вздохнула Танька. – И ноги у тебя длинные – хоть в человечьем, хоть в собачьем облике.

– А какой у нее в вампирском облике маникюр был – закачаешься! – закатил глаза Богдан. – Когтищи длинненькие, кривенькие…

– Не слушай его! – торопливо перебила Богдана Танька. – Это он все еще злится, что мы ему не дали коня в поезд затащить!

– С конем нас бы проводница еще на перроне завернула, – задумчиво сказала Ирка. Поглядела на насупившегося Богдана и миролюбиво предложила: – Хочешь, ноутбук забирай. Нам с Танькой и так серьги бабушки Сирануш достались…

– Есть у него дома компьютер! – немедленно вмешалась Танька. – А у тебя нет, так что это тебе! Богдану мобилку – у него совсем старая, дешевая, а эта, между прочим, такая навороченная, что не каждый крутой себе купит! Электронная почта, выход в Интернет, Word, что угодно! Она сама как компьютер! – Танька вытащила из сумки запечатанную картонную коробочку с действительно крутым мобильником – одним из трех призов, выигранных на колдовском квесте в Каменце. Игра, которая должна была стать грандиозным развлечением в каникулы, но из-за ненавидящей всех детей психованной Бабы Яги чуть не привела к гибели.

– А тебе что останется – диск с песнями райской птички Алконост? – покачал головой Богдан.

– Зато полный эксклюзив – ни у кого такого нет! Ну еще и серьги, конечно… – Танька потеребила старинную серьгу так, чтобы украшающие ее сапфиры заискрились. – Нет, правда, ребята! Ноутбук и телефон мне родители подарили… – Танькины глаза затуманились, и на губах у нее появилась совершенно дурацкая радостная улыбка.

Ирка горестно вздохнула и снова уставилась в окно. Друзья счастливы. Конечно, если долгие три дня прожить с твердой уверенностью, что твоя семья потеряна навсегда, что ни твоих мамы, ни папы больше нет – одно упоминание о родителях вызывает восторг. Ирка знала, почему ребята норовят всучить ей самую дорогую вещь. Потому что главный приз этого квеста – возвращение к маме и папе, которые тебя любят и ждут – ей не достанется. После сражений с вампирами, гайдамаками, инквизицией, ведьмами, ягишинями-воительницами и поп-группой «Манагра» ей не к кому возвращаться. Разве что к бабке, да и то Ирка не уверена, что та вообще заметила отсутствие внучки. Вот если бы огород надо было полоть, тогда да! А так… Ирка вздохнула и тут же ощутила, что за спиной у нее царит неловкое молчание.

Танька не поднимала глаз от вытащенной из пакета наволочки, как будто это невесть какое диво, требующее тщательного изучения. Богдан, держа меч на вытянутой руке, столь же внимательно разглядывал клинок, словно отыскивая невидимые царапины. Оба старались на Ирку не смотреть. Друзья отлично все поняли. Ирке мгновенно стало стыдно. Завидовать – свинство. Портить другим радость – свинство вдвойне. Она уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь такое… веселое… знать бы только, что… Как тут дверь купе отъехала в сторону… и внутрь протиснулась проводница.