Наталия Кузнецова - Дело о синекрылой бабочке

Ахнув, старик кинулся к «Ниве», чтобы ехать к месту крушения. На дороге он увидел выпавший из «Яка» груз — несколько больших ящиков. Некоторые из них от удара о землю лопнули, и их содержимое обнажилось. Мужчине оно было знакомо, как никому другому. Еще ребятишки растащат, подумал пенсионер и остановился.

Обитатели поселка тоже заметили падение самолета и бросились спасать людей. К счастью, экипаж и пассажиры остались живы, а вот груз бесследно исчез…

В один морозный воскресный вечер Ромка, устав сидеть за компьютером, откинулся на спинку кресла и размечтался о том, как бы ему найти клад или раскрыть какое-нибудь необычное преступление, прославиться, а потом написать об этом книгу и стать еще и знаменитым писателем. Он встал, подошел к зеркалу. Оттуда на него глянул довольно упитанный, бойкого вида, черноглазый подросток. С удовольствием отметив, что с лета он еще немножечко подрос и похудел, Ромка метнулся к затрезвонившему телефону.

Звонил его закадычный друг Славка. Они жили в одном доме, только в разных подъездах, и учились в одной школе, в параллельных классах. Славка был застенчивым, аккуратным, исполнительным и, в отличие от взрывного Ромки, обычно спокойным, однако сейчас голос у него был не такой, как всегда, а сильно взволнованный и даже таинственный.

— Надо срочно поговорить! — хрипло прошептал он.

— Что случилось?

— А вот это я не могу.

— Что не можешь? Сказать не можешь? Предки рядом?

— Ну да. Мы с Джимом уже выходим. Давай быстрее!

— Ладно.

Сильно заинтригованный, Ромка набросил куртку и вылетел во двор. Его друг уже был там. С немецкой овчаркой на поводке, словно пограничник на боевом посту, Славка с небольшого пригорка внимательно озирал окрестности.

— Говори, что! — подбежав к нему, потребовал Ромка.

— Я очень богатый человек, — свистящим шепотом объявил Славка и предъявил Ромке новенькую хрустящую бумажку зеленого цвета. — Гляди! Доллары!

Но Ромку смотрел горбоносый мужик с высоким лбом и длинными волосами, а подпись внизу удостоверяла, что это Франклин. Так вот почему их гости как-то рассмеялись, когда один из папиных знакомых сказал, что из всех картин предпочитает портрет Франклина! Ромка потом выяснил, что этот Франклин мало того, что написал Декларацию о независимости и разрабатывал статьи американской конституции, так еще и молниеотвод изобрел, и кучу других полезных вещей.

— Сотня! Я читал про этого Франклина. Умный был дядька, не зря его увековечили. А это не фальшивка? — Сдвинув брови, Ромка с видом знатока оглядел бумажку.

Однажды он слышал, как мама объясняла папе, на что следует особенно обратить внимание, чтобы с первого взгляда отличить подделку от настоящей валюты, а потому он просмотрел купюру на свет. Знаки водяные на ней были. Нащупал идущую сбоку защитную металлическую полоску. На месте. Кажется, мама говорила папе именно о таких признаках. Кроме того, бумажка была плотной, хрустящей. И он воскликнул:

— Настоящая! И совсем новая. Ею, что ли, еще никто не пользовался? Где ты ее взял-то?

— А у меня не одна такая. Знаешь, сколько их у меня? Двадцать пачек! А всего денег… Не поверишь. Двести тысяч! Я посчитал.

Ромке показалось, что он ослышался. Или — правда? Он на миг зажмурился:

— Что?!

— Что слышал.

— Двести тысяч баксов?! С ума сойти! И все, как эта? Все сотни?

— Все, — кивнул Славка.

— Ну и?… Что молчишь-то? Давай колись!

Славка отпустил от себя Джима, снова, на всякий случай, посмотрел по сторонам и все рассказал. История обретения им таких немыслимых денег оказалась короче некуда.

— Мы с мамой ехали в электричке. Рядом со мной сидел какой-то мужик, пожилой очень. А потом он встал и вышел. И взял мой пакет. А мне достался его. Заметь, он их сам перепутал, я тут ни при чем!

— А что ж ты его не остановил?

— Да я только дома заметил, что пакет другой.

— Они у вас что, одинаковые были?

— Ну, вообще-то, не совсем. По цвету немножко похожи, в коричневых тонах. Только на моем были какие-то цветы, а на его — Эйфелева башня. Которая в Париже стоит.

— Где она стоит, я в курсе. А в твоем пакете что было?

— В моем-то? Кроссовки. Старые, но хорошие — они в рюкзак не влезли. Мама еще не знает, что они у меня пропали. А еще книжка. Учебник. Библиотечный, между прочим. Я его взял, чтобы в дороге поучить. И… О-ох! — Славка внезапно побледнел и чуть не сел в грязный сугроб. — Там еще и тетрадка была. По физике!