Леонид Влодавец: Колдовская вода

Вообще-то, как всем известно, август числится летним месяцем, и это так и есть. Школьные каникулы продолжаются, солнце еще греет вовсю, вода теплая и вполне можно купаться и загорать. Конечно, в августе частенько идут дожди, но по большей части теплые. Кроме того, после этих дождей начинают появляться грибы, которые очень интересно собирать.

Именно к таким августам привык Петька Зайцев, пока отдыхал под Москвой на даче у маминых родителей, дедушки Миши и бабушки Зои. Так продолжалось, наверно, все двенадцать лет Петькиной жизни. Во всяком случае, столько, сколько он себя помнил. Другие ребята за это время успели и в детские лагеря съездить, и на юг, к морю, а некоторые даже за границей побывали. А вот Петьку каждый год отправляли на дачу — и больше никуда. Ему, конечно, нравилось, что в дачном поселке он знал всех ребят и с большинством дружил. И сам поселок знал, и речку, и лес, и все окрестности не хуже, чем места вокруг своего родного дома в Москве. Иногда, когда какой-нибудь прохожий или проезжий спрашивал его, как пройти или проехать туда-то и туда-то, Петька мог все это подробнейшим образом рассказать. И не раз слышал от людей: «Толково объяснил, сказано — местный!» Петьке это нравилось, и он никогда в таких случаях не сознавался, что москвич. В общем, дачу маминых родителей он считал как бы второй родиной.

Но с подмосковными дачами, к сожалению, бывают неприятности. Зимой, когда все живут в городе, туда зачастую забираются бомжи, воруют вещи, а также картошку и всякие там соленья-варенья, которые хозяева на зиму не увозят. Но бывают случаи и похуже.

Именно такой и произошел с дачей Петькиного дедушки — маминого отца. Бомжи забрались в домик, напились пьяными, а потом решили переночевать. Один из них при этом закурил, спьяну уронил непогашенную сигарету — и случился пожар. В общем, и бомжи сгорели, и дача. Сколько хлопот и неприятностей после такого бывает — каждый может сам догадаться. Дедушке и с пожарными пришлось дело иметь, и с милицией. Ну и, конечно, думать о том, как новую дачу построить на старом участке, — а это дело очень не простое и, главное — дорогостоящее.

Конечно, до начала лета восстановить дачу не удалось, и после того как в школе кончились занятия, встал вопрос: куда же отправлять Петьку? Ясное дело, на заграничный курорт его с мамой не пошлешь — денег таких нет. Да и в оздоровительный лагерь — тоже. Вот тогда-то папа и вспомнил, что у него самого мама есть. То есть еще одна Петькина бабушка, которая жила где-то далеко от Москвы, в деревне, со своим старшим сыном дядей Федей и его семейством. А второго дедушки у Петьки не было, он уже умер.

Дядю Федю Петька несколько раз видел, когда он зимой в Москву приезжал, а вот бабушку Настю — никогда. И ни с кем из семьи дяди Феди он ни разу не встречался. Хотя, говорят, они пару раз летом приезжали, когда Петька был на даче, но гостили только в городе — по магазинам бегали.

Дядя Федя не один раз приглашал москвичей на лето в деревню. Рассказывал, какая у них речка и сколько в ней рыбы, какой у них лес и сколько там грибов и ягод, наконец, про корову Дуську рассказывал, какое у нее вкусное молоко. И папа ему поддакивал. Вроде бы и все остальные говорили, что это очень здорово — съездить в такую глубинку, где все еще не испорчено цивилизацией в отличие от Подмосковья. Но когда приходила весна, а потом лето, все сызнова отправлялись на дачу. Один раз — то ли в прошлом году, то ли в позапрошлом — Петька спросил у мамы, почему они не едут к бабушке Насте. А мама ответила, что она лично там бывала всего один раз и больше не поедет ни за что и никогда. Потому что там масса комаров, мух, слепней, оводов, от которых с ума сойдешь, в лесу энцефалитные клещи водятся, которые незаметно прыгают за шиворот и впиваются в тело. Потом от этого укуса происходит опасная болезнь, и человек может остаться парализованным или даже умереть. И еще там на болотах змеи водятся.

Папа тоже в родное село ездил не часто. Потому что очень много работал. Иногда целый год — и без отпуска. Даже летом только на выходные приезжал на дачу, а так все время пропадал на фирме. Теперь ему и вовсе надо было работать за двоих, чтоб хватило денег на восстановление дачи.