Астрид Линдгрен - Калле Блюмквист-сыщик

Сверток изготовили быстро, все необходимое для этого имелось в «Бакалейной торговле Виктора Блюмквиста».

— Можно подумать, что в нем что-нибудь особенное, — заметила удовлетворенно Ева-Лотта.

— А теперь посмотрим, кто клюнет на эту удочку. — сказал Андерс.

Сверток лежал на тротуаре и выглядел очень заманчиво. С первого взгляда было не так-то просто обнаружить, что он привязан к веревке, исчезающей за кустами сирени в саду булочника.

Внимательный прохожий мог, конечно, уловить хихиканье и шепот за кустами. Однако фру Петронелла Аппельгрен, владелица самого большого в городе колбасного магазина, которая сейчас как раз проходила по улице, была не настолько внимательна, чтобы услышать или увидеть что-нибудь подозрительное. Но сверток она увидела. Наклонившись не без труда, она протянула за ним руку.

— Дергай! — прошептал Андерс.

И Калле дернул. Сверток мгновенно исчез за кустами. Теперь даже фру Аппельгрен не могла не услышать приглушенного смеха. Она разразилась целым потоком слов. Ребята расслышали не все, но до них несколько раз донеслись слова «исправительный дом». Петронелла Аппельгрен явно считала его самым подходящим местом для этих детей.

За кустами воцарилась тишина. Фру Аппельгрен выпустила последний залп и, ворча, отправилась дальше.

— Здорово! — сказала Ева-Лотта. — Интересно, кто следующий. Надеюсь, такой же злющий.

Но город словно вымер. Никто не появлялся, и компания за кустами совсем было собралась отказаться от своей затеи.

— Стойте! Там кто-то идет, — быстро зашептал Андерс.

Кто-то действительно шел. Он только что вышел из-за угла и быстрыми шагами направлялся к калитке булочника. Это был высокий человек без шляпы, в сером костюме и с большим чемоданом в руке.

— Приготовиться! — скомандовал шепотом Андерс, когда человек остановился перед свертком.

И Калле приготовился. Но напрасно. Мужчина тихо свистнул и в следующую секунду наступил на сверток.

— Так как же тебя зовут, прелестная сеньора? — спросил мужчина немного погодя Еву-Лотту, когда она вместе со своими телохранителями выползла из-за кустов.

— Ева-Лотта Лисандер, — ответила она, ничуть не смутившись.

— Я так и думал, — сказал мужчина. — Знаешь, ведь мы старые знакомые. Я тебя видел, когда ты была еще совсем маленькой. Ты тогда лежала в люльке, пускала слюни и целыми днями кричала и безобразничала.

Ева-Лотта нахмурилась. Она не могла себе представить, что когда-нибудь была такой маленькой.

— Сколько же тебе сейчас лет? — спросил мужчина.

— Тринадцать, — ответила Ева-Лотта.

— Тринадцать лет, и уже двое кавалеров. Один блондин, другой брюнет. Ты, по-видимому, любишь разнообразие, — сказал он, ехидно улыбаясь.

Ева-Лотта снова нахмурилась. Она не собиралась стоять здесь и выслушивать насмешки от человека, которого не знает.

— А вы кто? — спросила она и подумала, что кто бы он ни был, а в детстве тоже небось пускал слюни.

— Кто я? Я дядя Эйнар, двоюродный брат твоей мамы, прелестная сеньора.Он дернул Еву-Лотту за светлый локон. — Кстати, как зовут твоих кавалеров?

Ева-Лотта представила Андерса и Калле. Черная и белая головы вежливо склонились перед дядей Эйнаром.

— Славные ребята, — сказал дядя Эйнар одобрительно. — Но не выходи за них замуж. Выходи лучше за меня. — Он разразился гогочущим смехом. — Я построю тебе дворец, и ты там будешь бегать и играть с утра до вечера.

— Вы для меня слишком старый, — дерзко возразила Ева-Лотта.

Андерс и Калле чувствовали себя лишними. Что это еще за долговязое несчастье свалилось на их головы?

«Посмотрим приметы», — сказал себе Калле. Он взял за правило запоминать приметы всех встречавшихся ему незнакомых людей. Разве можно заранее поручиться, что все они окажутся порядочными?

«Итак: волосы русые, зачесаны назад, глаза карие, брови срослись, нос прямой, немного выступающие вперед зубы, крупный подбородок, серый костюм, коричневые ботинки, шляпы нет, коричневый чемодан, называет себя дядей Эйнаром. Как будто все. Да, вот еще: маленький красный шрам на правой щеке».

Калле постарался запомнить все детали. «Очень ехидный», — добавил он про себя.

— Послушай, пигалица, мама дома? — спросил дядя Эйнар.

— Да, вон она.

Ева-Лотта показала на женщину, идущую через сад. Когда женщина подошла, стало видно, что у нее такие же светлые волосы и веселые голубые глаза, как у Евы-Лотты.

— Имею ли я честь быть узнанным? — Дядя Эйнар поклонился.