Йенс Хольм - Тайна лесного браконьера

— Ясно, что нет, — подтвердил я. — Конечно, я был нем как могила! Мы все молчали, а вор все-таки добрался точно до нужного места, выкопал клад, положил деньги себе в карман и снова зарыл уже пустую банку…

— И сделал это, видимо, нашей же лопатой, — бросил Эрик. — Поймать бы сейчас этого типа…

— Постойте, — вмешался в наши распри Очкарик. — Тут есть лишь одно объяснение: похоже, он подсмотрел, как вы зарывали эту банку.

— Не очень убедительно, — возразила Катя. — Кому это надо ночью красться за нами в лес и подсматривать, что мы делаем?

— Да, это странно, — поддержал я Катю. — Никто за нами не шел. Не только ночью, но и днем. А если кто-то и находился в лесу, то с нами это не связано. Просто у вора были какие-то свои дела. Да и вообще, что нужно кому-нибудь тут, в лесной глухомани. На опушке — я еще допускаю, но не здесь, в чащобе.

— Может, все же кто-то выследил нас, — подумал вслух Эрик.

— Но, ради всего святого, для чего?

— Выходит, что нам не за что зацепиться, — сделал вывод Очкарик.

— И все же один след у нас есть, — неторопливо сказал я. — Сегодня, когда я направлялся к нашему месту встречи, за мной увязался какой-то тип. Сперва я подумал, что это кто-то из вас, остановился и крикнул по-совиному. Тогда он засмеялся, да так отвратительно, что у меня мурашки по спине забегали.

— Ну, над твоим подражанием сове хочешь не хочешь, а засмеешься, — съязвил Эрик.

— Оставь свои шуточки. Это на самом деле был ужасный, сатанинский смех, презрительный, угрожающий, зловещий. Как в кинофильмах о кошмарах.

— Так?! — уточнил Эрик и разразился жутким хохотом, прямо как Мефистофель.

— Примерно так.

— Ты, наверное, испугался? — участливо спросила Катя.

— Нисколько.

— Узнаешь ли ты его? — спросил Эрик.

— Едва ли. Ведь я его не видел, только слышал. К тому же бросился бежать от него со всех ног, чтобы он потерял мой след. Нет, я его наверняка не узнаю, когда встречу. Вот если только он засмеется.

— Возможно, он и сделает это, когда вновь увидит тебя, — заметил насмешливо Эрик. — А вообще, вполне возможно, что именно он и слямзил деньги.

— Однозначно этого утверждать нельзя, — произнес я. — Да и как мы его найдем? И даже если найдем, как отберем у него наши деньги?

— Ясно, это вор, — повторил Эрик. — Главное, его найти, а там у нас будет достаточно времени, чтобы придумать, как отобрать у него деньги.

— Глядите, дождь прекратился, — обрадовался Очкарик. — А что, если мы сейчас посмотрим, не оставил ли вор каких-нибудь следов? Лучше сделать это до ухода домой. А утром придем снова и при свете обстоятельно все обследуем еще раз.

Вскоре мы уже ползали на четвереньках вокруг хижины.

— В детективных романах преступник всегда теряет что-нибудь, что помогает сыщикам напасть на его след, — резонно заметил Очкарик. — К сожалению, наш ворюга не потерял ничего, даже паршивой пуговицы.

— Ну а как с отпечатками пальцев? — спросил я.

— Это, пожалуй, идея! — воскликнул наш изобретатель. — Ведь он почти наверняка орудовал нашей же лопатой, чтобы вырыть клад. Затем преступник мог оставить отпечатки пальцев в хижине. Утром я их обязательно сниму.

Я ни на мгновение не усомнился, что Очкарик это действительно сможет. Когда дело касалось технических проблем, особенно связанных с физикой и химией, то не только сверстники, но и многие взрослые не годились нашему другу, как говорится, в подметки.

Казалось, наши поиски так и останутся безрезультатными. Мы уже хотели прекратить их и собираться домой, как Катя вдруг вскрикнула:

— Все быстро ко мне с фонарем! Кажется, здесь лежит кусок бумаги.

Мы внимательно осмотрели то, что Катя приняла за бумажный обрывок. Оказалось, что это скомканная пустая пачка из-под сигарет «Бродвей». Она лежала около зарослей кустарника, где начинался густой лес.

— Кто-нибудь из вас курит? — на всякий случай осведомилась Катя.

Мужская часть нашей команды дружно замотала головой в знак отрицания. Правда, мы немного покривили душой. Эрик, Очкарик и я иногда баловались трубкой. Но это было очень редко. А сигареты, что правда, то правда, никогда не брали в рот.

Я взял пустую пачку и внимательно оглядел ее. Конечно, она промокла, но, похоже, выбросили ее недавно. И пролежала она, наверно, дней пять, не более. Именно столько времени прошло с тех пор, как мы зарыли здесь свой клад.

— Мы можем с достаточной степенью уверенности предположить, что эту пустую пачку бросил именно вор, — раздумчиво сказал Очкарик. — Вряд ли с ним был сообщник. Нет, несомненно, преступник был один.