Йенс Хольм - Тайна ночных вспышек

И все же было досадно, что так получилось. Что же нам делать, если в том таинственном доме, который обнаружила Катя, мы столкнемся с каким-нибудь крупным преступлением? Без помощи Ларсена мы многого предпринять не сможем.

Вы спрашиваете, как прошло то воскресенье?

Очень хорошо, хотя за весь день не случилось ничего имеющего какое-либо отношение к таинственному световому сигналу.

Очкарик ушел навестить Штоффера, старого автомеханика, мастерская которого находилась неподалеку от нашей хижины. Нашего друга интересовало, как продвигается дело с установкой изобретенного им карбюратора на старую автомашину. Все остальные отправились посмотреть на таинственный дом.

Вблизи он не производил такого впечатления. Дом как дом, ничего особенного. Мы подошли поближе и заглянули в пустой гараж. Ставни на окнах были закрыты, так что дом выглядел совсем нежилым.

Когда мы возвращались в хижину, навстречу нам неожиданно выскочил Шнапп. Я до сих пор удивляюсь, как это ему удалось нас разыскать. По-видимому, пес тоже недоумевал, как это получилось: ищейка-то он был никудышная, о чем и сам хорошо знал.

Вечером тоже ничего не произошло. Мы еще раз побывали у таинственного дома, но в нем опять никого не оказалось.

По пути домой Катя выглядела расстроенной. Я стал ее утешать, говоря, что это — не ее вина.

— Но, Ким, в доме действительно происходило что-то необычное. Я… я… была так в этом уверена! И радовалась: когда вы приедете, мы займемся расследованием и изловим преступников, кто бы они ни были!

— Не думаю, что это преступники, — произнес Очкарик.

— Нет, нет, это наверняка преступники, — возразила она. — Может, только они уже уехали.

Ты учти, Катя, нельзя же от них требовать оставаться здесь только для того, чтобы мы могли установить за ними слежку, а потом и задержать. А почему бы и нет, — ответила она и засмеялась, ней вновь возвратилось хорошее настроение.

И все же было немного грустно, что вдруг тайны не стало. Расследование, едва начавшись, оказалось более не нужным. На всякий случай мы продолжали держать тот дом в поле своего зрения и наведались туда в понедельник, а затем и во вторник, но в нем по-прежнему никого не было.

Несколько раз нам случайно встретились оба полицейских, которые все еще жили в гостинице. Но с ними все было ясно, и нечего было ожидать от них чего-либо необычного. Постепенно я даже свыкся с мыслью, что нынешние осенние каникулы вряд ли дадут нам какой-то материал для новой книги.

Вслед за понедельником и вторником так же безрезультатно прошла и среда. Вплоть до вечера, когда все неожиданно пришло в движение.

Сидя в мансарде, я от скуки читал какую-то книгу. Очкарик опять ушел к своему автомеханику. Вдруг я услышал, как внизу постучали. Дверь открыла тетя и с кем-то поздоровалась. Затем послышались шаги на лестнице, и на пороге появилась Катя.

— О, рад тебя видеть, — галантно встретил я нашу подругу. — Входи же, входи!

— Добрый день! — поздоровалась она. — Куда это ты спровадил Очкарика? — И присела на краешек кровати. — Ты очень занят?

— Да нет.

— А не пойти ли нам прогуляться? Я сидела дома и скучала. Отец в своем кабинете все читает и читает. Вот я и решила пойти к тебе и вытащить на улицу.

— Совсем неплохая идея, — ответил я, вставая. Когда мы выходили из дома, тетушка крикнула нам вдогонку, чтобы я возвращался не слишком поздно, пообещал быть дома вовремя. Мы побрели к гавани и посмотрели на застывшие суда. Хотя погода стояла прекрасная, людей на берегу было немного. Затем прошли мимо гостиницы и заглянули в окно ресторана. Заведение пустовало, музыка не играла: летний сезон закончился. Потом мы направились к пляжу, болтая о том о сем. В это время взошла луна, еще ущербная, тускло освещая округу.

— Скажи, а твой отец доволен своей жизнью здесь? — поинтересовался я.

Этот не особенно умный вопрос вырвался у меня лишь потому, что я не знал, о чем говорить с Катей. По непонятной мне причине, оставаясь с ней наедине, я чувствовал себя каким-то глупым и никчемным и не мог преодолеть чувства неполноценности и робости. Это сковывало меня, и я шел рядом с ней, не в силах вымолвить ни слова.

Конечно, это глупо, но я не мог ничего поделать с собой. К тому же мне очень приятно быть с Катей. И так хочется сказать ей что-нибудь веселое и умное, но у меня никак не получается. Поэтому-то я и начал разговор об ее отце.

— Да, он очень рад, что находится здесь, — ответила она.