Наталия Кузнецова - Дело о черном вороне

А Лешка вдруг всхлипнула.

— Рома, он такой веселый, ни о чем плохом не думает. Если узнает, что Никита пропал, самое малое, с ума сойдет. И мне так стыдно, что мы от него это скрываем.

— Потому и скрываем, чтобы избавить его от лишних волнений. Кончай реветь, а то он вернется и спросит, что с тобой такое. Нельзя допустить, чтобы он хоть что-то заподозрил.

Лешка замолкла, а Ромка вскочил со стула и, хотя в кабинете работал кондиционер и было прохладно, вытер вспотевшие лоб и шею.

— Повезло нам, что он вышел, а то пришлось бы выдумывать, как живется его Никите. Хорошо бы еще знать, где. Значит, никто никакого выкупа с него не требовал. Это и хорошо, и плохо. Если бы Никиту похитили из-за денег, то была бы хоть какая-то определенность. А теперь надо разрабатывать новые версии.

— Но Никита, вернее, тот, кто заставил его написать записку и позвонить, просил нас никому ничего не говорить. Раз никому, то, значит, и отцу его тоже, и, выходит, требовать выкуп не входило в его планы. Это тебе не приходило в голову?

— Приходило. Но я решил, что этим преступник хочет ввести нас в заблуждение, а теперь и сам вижу, что все еще сложнее, чем нам показалось вначале. А ведь в «Законе Мэрфи» говорится: если кажется, что работу сделать легко, это непременно будет трудно. Только мы ее все равно выполним! — Пытаясь внушить уверенность скорее самому себе, чем сестре, Ромка взглянул на часы и предложил: — Лешк, знаешь что? Давай скажем, что спешим, да и смотаемся отсюда по-быстрому, пока он не вернулся и не стал снова расспрашивать нас о своем Никите.

Подхватив сумку, он решительно направился к двери, но Лешка ухватила его за локоть.

— Погоди, неудобно вот так взять и уйти. Посидим еще немного, а как только войдет, сразу же и попрощаемся. Но что мы будем делать дальше? А вдруг преступник для чего-то тянет время, а мы пляшем под его дудку? Знаешь, сколько детей бесследно пропадает, и никто никогда их не находит? Страшно подумать, что с ними делают! Если такое случится с Никитой, то я себе никогда этого не прощу. И ты, и Артем, и Гарик. — Рукавом майки она вытерла глаза. На смену слезам пришел ужас.

— Думаешь, я не понимаю? Немедленно возьми себя в руки! — Тихонько приоткрыв дверь, Ромка выглянул в коридор. Николай Никитович вместе с толстяком сидели в креслах под огромной пальмой в небольшом холле и оживленно беседовали.

Закрыв дверь, Ромка сел рядом с сестрой и погладил ее по плечу. — Успокойся, пожалуйста. Не может такого быть, чтобы мы не справились с этим делом.

Не усидев на стуле, юный сыщик снова вскочил, послонялся по кабинету, а потом прошел за стол Николая Никитовича, сел в кресло и, чтобы хоть чуть-чуть взбодрить сестру, надул щеки.

— Лешк, посмотри, похож я на банкира?

— Очень похож, — даже не улыбнувшись, нехотя кивнула девочка. — А если еще потолстеешь, так в самый раз будет.

— А ну тебя, ты же знаешь, я день ото дня худею. — Сдвинув брови, Ромка выпрямился, подтянул живот и, вскинув глаза на пустые стулья, расставленные вокруг длинного стола, обратился к воображаемым подчиненным: — Итак, господа, что у нас сегодня на повестке дня? Какой сегодня курс доллара и евро, кому будем давать ссуды?

Но Лешка игру не поддержала. Она сидела как истукан, уставившись в одну точку, и молчала. А потом тихо сказала:

— Может быть, все-таки скажем ему все как есть?

— Не знаю, надо посоветоваться с ребятами, — ответил брат и замолчал, а уголки его рта предательски поползли вниз. Он посмотрел на рамку с фотографиями Никиты и тут же отвел от нее глаза.

На столе стояли телефоны, переговорное устройство, факс, лежало несколько папок с бумагами, а центральное место занимал отрывной календарь на черной подставке. Ромка машинально пролистал пару страниц и вдруг замер, внимательно вчитываясь в пометку на одной из них. А потом, не веря собственным глазам, прошептал:

— Лешк, поди-ка сюда. Погляди, что тут написано. Николай Иванович Игнатьев. Это же, кажется, наш слесарь! Как он мог здесь объявиться?

Сорвавшись с места, Лешка подбежала к столу, внимательно посмотрела на листок календаря. И в самом деле, там было четко выведено: «Ник. Ив. Игнатьев!» И все.

Сердце ее гулко забилось.

— А если это другой Игнатьев? Не такая уж редкая фамилия, а имя-отчество и подавно.

Но брат с ней не согласился.

— Не может быть такого совпадения. Но неужели наш Николаша и есть похититель? А что, придумал легенду и втерся к нам в доверие. Гениально придумал — бомжа убогого изобразить, да? Но неужели Николай Никитович делает вид, что ему весело, а сам все знает?