Илона Волынская - Пять лимонов на мороженое

– Почему не получится? – пожал плечами председатель правления. – Эту документацию учредители захапать не смогли – все крупные кредитные дела хранятся в сейфе у главного бухгалтера. А она у нас баба – кремень, встала намертво и никому ничего не отдала! Так что я вам все покажу!

– Последний вопрос! – заторопился Сева прежде, чем Константин Николаевич поднялся. – У вас там какой-то детский банк…

– Он-то тут при чем? Так, рекламный трюк, не больше! Детям нравится приходить в банк, где точно такие же дети выдают им кредитки. Вроде игры…

– Но там есть, например, генеральный менеджер, – не отставал Сева. – Он на самом деле принимает какие-то решения?

– Шутите? – возмутился председатель правления. – Какие решения, они же дети! Им простейшие вещи поручить нельзя, потому что они в финансах ничегошеньки не соображают, а думают совсем о другом! Знали бы вы, в каком виде этот самый генеральный обычно ходит – весь в черной коже, в цацках каких-то! И враждует со своей заместительницей, потому что он, видите ли, гот, а она – эмо! Как будто это не одно и то же!

– Это совершенно разные вещи! – в рабочей комнате возмутилась Кисонька и отпихнула Севу от микрофона. – Эмокиды – от английского «emotional kids», эмоциональные дети. Они часто плачут, очень бурно переживают всякие отношения, любуются рассветами-закатами… Еще у них такие длинные стильные шарфы. Готы, наоборот, очень жесткие, увлекаются средневековьем, одеваются в этом стиле. Разноцветные контактные линзы носят – как у Мерлина Мэнсона!

Сева немедленно вспомнил жутковатые глазищи генерального менеджера из «Молодости» и сам себе покивал головой.

– А главное, у них абсолютно разные музыкальные направления! – продолжала Кисонька.

– Да? – Председатель поглядел на выложившего ему все это Саляма удивленно и равнодушно пожал плечами. – Вы сыщик, вы лучше разбираетесь в малолетних бездельниках. А меня вся эта ерунда не очень интересует.

– Ну конечно! – возмущенно прошипела Кисонька, прикрывая микрофон ладонью. – Как всегда! Когда дети говорят о том, чего не знают – они дураки и им надо учиться! А когда взрослые говорят, о чем на самом деле понятия не имеют – сразу «ерунда»!

– Кисонька, сейчас не до проблем взрослой психологии! – шикнула на нее сестра. Мурка отпихнула Кисоньку от микрофона. – Салям, спроси его: если ему так не нравятся эти ребята – зачем их на работу берут?!

– Затем, что они все – дети наших топ-менеджеров! – проворчал в ответ председатель. – Чем они по клубам таскаться будут и с нехорошими компаниями свяжутся, пусть лучше финансы осваивают!

– И что, все рабочие места только для своих? – задумчиво поинтересовался Сева.

Константин Николаевич слегка смутился:

– Ну-у, оставалось одно местечко… Уборщика. Мы решили, что в детском банке весь обслуживающий персонал должен быть детским, но никто из наших до сих пор не согласился выдвинуть своего ребенка…

– …туалеты мыть! – повторяя за Севой, в офисе закончил фразу Салям.

– Все сразу хотят быть банкирами, независимо от возраста и способностей! – энергично кивнул Константин Николаевич. – Теперь вот одну операторшу увольнять приходится.

– А, ту, что в куклы играет, – протянул Сева.

В офисе председатель правления влюбленными глазами поглядел на великого сыщика Саляма:

– Я верю! Нет, я точно знаю – вы сумеете нам помочь! Совершенно верно, та самая девочка! Мы решили поступить демократично и объявить конкурс на обе вакантные должности! Завтра тестирование, на сайте уже объявление висит. Вы бы знали, чего мне эта демократия стоила! У нас же это модно стало – чтоб родные чада в банке поработали! Даже меня жена пилит: почему у всех дети уже в банке, а у нас – все еще в памперсах!

Сева некоторое время сосредоточенно глядел перед собой, потом раздельно произнес:

– Если действительно все, как он сказал… И подписи подлинные… Значит, их хитростью выдурили? Все равно не понимаю! Они же финансисты, эти двое, учредители! А финансисты всегда внимательно читают документы, прежде чем подписать!

– Ну они же еще муж и жена, наверное, доверяли друг другу, – вздохнула Мурка. Подумала и сказала: – Нет, не так – один доверял, а второй уже задумал капитальную бяку. Вот и подсунул бумажку – в расчете на доверие.

Сева покачал головой:

– Не сходится. Кредит перед самым Новым годом брали, а Петр Маркелович с Анной Викторовной полгода как разъехались.