Роберт Стайн: Не ложись спать!

Я поспешил вниз. Все уже сидели в машине.

Мама повезла нас в школу. Мы подъехали к начальной школе Мэдисон (начальное образование в США начинается с шести лет и заканчивается чаще всего восьмым классом), где я учился, и я вышел из машины.

— Мэтт, — посмотрела на меня мама, — куда это ты собрался? Садись обратно!

— Я пошёл в школу, — объяснил я. — Думаю, ты не будешь возражать? — пошутил я.

— До свидания, мама, — прощебетала Пам.

Они с Грегом поцеловали маму и выпорхнули из машины. И понеслись к школе.

— Довольно валять дурака, Мэтт, — сказала мама. — Так я опоздаю на работу.

Я сел в машину. Мама проехала ещё пару миль и остановилась… перед средней школой.

— Ну вот, Мэтт, — сказала она, — выходи.

Я чуть не задохнулся. Средняя школа!

— Но я же не могу учиться в средней школе! — запротестовал я.

— Что с тобой сегодня? — Мама потянулась через переднее сиденье и открыла дверцу. — Выходи же!

Пришлось выйти. Выбора у меня не было.

— Хорошего тебе дня! — сказала мама и уехала.

Я бросил на эту школу один-единственный взгляд и понял, что хорошего дня у меня не будет.

Зазвонил звонок. Большие незнакомые ребята потянулись к школьному зданию.

— Давай, парень, поворачивайся, — подтолкнул меня к дверям учитель.

У меня подвело живот. Это напоминало первый день в школе — миллион лет назад.

Я чуть не застонал. Ну как я могу идти в среднюю школу! Я ведь только в седьмом классе!

Я шёл по коридору вместе с сотней других ребят. Куда же мне теперь, с беспокойством думал я. Мне даже неизвестно, в каком я классе.

Здоровенный парень в футбольной куртке подошёл ко мне и в упор посмотрел на меня.

— Хм, привет, — промямлил я.

Что это за парень?

Он не шелохнулся. И не сказал ни слова. Просто стоял нос к носу со мной.

— Хм, послушай, — начал я. — Я забыл, в какой класс мне идти. Ты не знаешь, где тут учат ребят… ну… моего возраста?

Большой, очень большой парень открыл рот:

— Ты, дрянной паршивец, — пробормотал он, — вот теперь я поквитаюсь с тобой за вчерашнее.

— За вчерашнее? — У меня заколотилось сердце. О чём это он говорит? — Я что-то сделал тебе? Этого не может быть. Меня вчера здесь не было.

Он положил свои громадные лапы мне на плечи и сжал их.

— Ой! — вскрикнул я.

— Сегодня после школы, — медленно проговорил парень, — ты своё получишь.

Он отпустил меня и медленно пошёл по коридору с таким видом, будто был хозяином всей школы.

Я с перепугу юркнул в первый попавшийся класс и сел за последний стол.

Перед доской появилась высокая женщина с тёмными вьющимися волосами.

— Здравствуйте, друзья, — поздоровалась она, и все затихли. — Откройте ваши учебники на сто пятьдесят седьмой странице.

Какой же это класс? — подумал я. И увидел, как сидящая рядом девушка вынула из сумки книгу. Посмотрел на обложку.

Нет. О, нет.

Этого не может быть.

«Современные математические исчисления», — прочитал я.

Исчисления! Я даже такого слова не слышал.

Мне вообще плохо давалась математика. А тут — исчисления!

Учительница, прищурившись, посмотрела на меня.

— Мэтт! Разве ты учишься в моём классе?

— Нет! — воскликнул я, вскакивая с места, — В этом классе я учиться не должен, это точно!

— Ты в моём двадцать третьем классе, Мэтт, — сказала учительница. — Хочешь, чтобы тебя в него перевели?

— Нет, нет, всё нормально! — Я начал медленно пятиться вон из класса. — Просто я перепутал… перепутал, только и всего!

И поспешил убраться из класса. С этим всё, больше я в этот класс не вернусь. Думаю, с математикой на сегодня я покончил.

Но что же мне теперь делать?

Я пошёл по коридору. Снова звонок. Другой учитель, низкорослый полный мужчина в очках, остановился у дверей одного из классов. И посмотрел на меня.

— Ты снова опаздываешь, Амстердам, — пролаял он. — Ну, заходи же, заходи.

Как тут откажешься. Я подумал: а вдруг здесь изучают предмет, с которым мне удастся справиться? Вдруг этот урок английского, например, где читают комиксы.

Я оказался на уроке английского, всё в порядке.

Но здесь читали не комиксы. Здесь читали Анну Каренину .

И снова мне не повезло.

Прежде всего, в этой книге было десять тысяч страниц. Во-вторых, все её уже читали, а я — нет. В третьих, если я стану читать её, то и за миллион лет не пойму, что там происходит.

— Так как ты последним пришёл в класс, Амстердам, — сказал учитель, — то будешь читать первым. Начинай со страницы сорок семь.