Юрий Коваль - Пять похищенных монахов. Приключения Васи Куролесова

Взгляд Васин упал на жестяной мусорный ящик, стоящий в углу.

Это был обычный мусорный ящик, похожий на шляпу-цилиндр. Такие ящики называются «урна».

Что-то сверкнуло у Васи в голове, какая-то молния: он схватил урну и стал подкрадываться к Курочкину. Гражданин в кепочке вытаращил глаза.

Спина Курочкина дрогнула, и тут же Вася подскочил к нему и со всего маху надел урну ему на голову.

— Во даёт! — крикнул гражданин в кепочке.

Курочкин от неожиданности присел. Огрызки яблок, шелуха от семечек, окурки-бычки покатились по его плечам. Звериный вой послышался из урны. Выхватив пистолет, Курочкин выстрелил наугад. Пуля ударила в коричневую женщину, ту, что была на плакате.

Женщины, которые сидели на лавке, упали на пол и закричали. Гражданин в кепочке позеленел и пополз под лавку.

Курочкин закрутился на месте. Он метался, как разъярённый кабан, и бился урной об стену. Он, видно, не понимал, что это у него на голове, что это пахнет и сыплется по ушам.

Вася выхватил из-под лавки можжевёловую палку и ударил Курочкина по руке — пистолет брякнулся на пол.

Вася размахнулся и врезал по металлической башке с надписью «Для мусора».

Раздался кастрюльный звон. Водопад окурков хлынул по курочкинским плечам.

От удара урна ещё прочнее села на голову и даже наползла на плечи. Вася ударил ещё раз для верности.

Курочкин обмяк, зашатался и, кренясь на бок, повалился. Голова его ударилась об пол, как чугунок с гороховым супом.

Когда прибежал Болдырев, Курочкин лежал на полу и тупо икал внутри урны. Урну не сразу удалось снять. Когда Курочкина вынули из урны, он долго не мог понять, где находится, хотя каждому было ясно, что он в милиции.

Дождевая туча приползла к Тарасовке, пошёл тёплый дождик, а солнце укатилось в сторону и висело теперь над городом Кармановом, раскаляя его шиферные крыши. Чуть не во всех дворах кипели самовары, а по улицам бродил усатый точильщик и кричал:

— Точить-ножи-ножницы-бритвы-править!

— Надо бы за ним понаблюдать, — сказал Болдырев, глядя на точильщика из милицейского окна. — Ну ладно, это потом. А ты, Вася Куролесов, оказывается, молодец. Без тебя уж не знаю, что получилось бы… Тараканов!

— Слушаю! — ответил Тараканов, всовываясь в дверь.

— Деньги нашли?

— Пока нет.

— Приведите Курочкина.

Курочкина привели и посадили на одинокий стул, стоящий посреди комнаты. В милиции его умыли «Детским» мылом и повытряхивали из волос шелуху подсолнухов, но всё равно вид у него был серый и вялый, нос он покарябал обо что-то внутри урны, рука была забинтована.

— Да, гражданин Курочкин, — сказал Болдырев, — вид у тебя неважный. И дела тоже неважные. Лучше уж сам скажи, где деньги.

— Нету у меня никаких денег. Была трёшка, и ту отобрали.

Трёшка, отобранная у Курочкина, лежала на столе. Она была измятая, старая и, кажется, даже поросла мохом.

— Маловато, — сказал Болдырев, — где остальные?

— Нету у меня никаких денег. Нету.

Курочкина увели.

— Деньги у них есть, — сказал капитан, — и мы должны их найти.

— Да, может, они их проели — мороженое, газировка, туда-сюда.

— Какое мороженое?! Они очень много награбили. Деньги у Рашпиля, только где он их прячет? Весь дом обыскали — нету.

— А под кроватью смотрели?

— Кто же прячет деньги под кровать? Только круглый дурак. Впрочем, под кроватью мы тоже смотрели.

— Всё ясно, — сказал Вася, — они их в чугунок сунули и в землю закопали.

— Ну нет, — сказал капитан, — понадобится трёшка — откапывай чугунок, потом снова закапывай. Хлопот не оберёшься.

— Тогда они под кроватью. Лежат в жёлтом чемоданчике.

— Я смотрел под кроватью, — сурово отчеканил капитан. — Понимаешь?

— Так точно, — сказал Вася, но в душе он был уверен, что деньги под кроватью.

Болдырев прикрыл глаза, задумался, но ему тоже вдруг показалось, что деньги под кроватью. Лежат в жёлтом чемоданчике.

— Да, — устало сказал капитан, — деньги не пахнут…

— Чего? — не понял Вася.

— Пословица такая есть: деньги не пахнут. Слыхал?

«Странная пословица», — подумал Вася. Он взял со стола трёшницу. Неприятная была она на ощупь — вялая, липкая, лохматая. Вася посмотрел на неё и вдруг понюхал.

— Товарищ капитан! — почему-то с ужасом сказал он. — Кажись, она пахнет!