Вадим Селин - Большая книга ужасов-5

Славик замолчал под впечатлением от собственного рассказа, уставившись в одну точку на противоположной стене, а я подумал-подумал и задал следующий вопрос:

— Газеты — это я понимаю, а снимки откуда взял? Сам, что ли, сделал?

— Снимки? — Слава загадочно усмехнулся: — Ты еще главного не видел.

Не успел я спросить, что является этим «главным», как Слава сказал:

— Ты давно в «Буренке»?

— Несколько дней. Я тут вообще второй раз. Первый раз лет пять назад был. Тогда такого размаха в поселке еще не было. Фермеры раскрутились, хорошо, видно, зарабатывают.

Слава не поддержал подкинутую мной тему, он вел к своему:

— В кафе каких был?

— А тут разве еще есть что-нибудь кроме «У Карины»? — удивился я.

Слава посмотрел на меня как на дурака:

— Конечно. Здесь несколько кафе, это ж не деревня какая-нибудь, а деловое и престижное в своих кругах поселение. Но я о другом — в «Они здесь» ты не был?

— Нет, я же сказал. А что еще за «Они здесь»? Название какое-то дурацкое.

Слава согласился:

— Это да, но если подумать… «Они здесь» одна женщина открыла, ее Ирма зовут. А знаешь, в чем его специфика?

— Нет.

Слава выдержал эффектную паузу и только после этого объяснил:

— Кафе чужакам посвящено. Да-да, именно им. Ирма тоже одного видела и даже сфотографировала его. Вот этот снимок, — он ткнул пальцем в мутную фотографию чего-то, отдаленно напоминающего чужака, — она сделала. В кафе разные люди приезжают, в основном те, кто чужаками интересуется, инфой делятся… Это кафе — своеобразный фан-клуб чужаков.

— Ничего себе… — протянул я. — А чего ж ты с Ирмой и другими не скооперировался?

— А, — Слава махнул рукой, — их почти всех только деньги интересуют — как чужака убить да заработать на нем, а меня… — Он замолчал.

И только тут я понял, что не знаю намерений Славы, кроме, конечно, желания «спасти весь мир».

— А тебя?..

— А меня сам факт встречи с ними. Я уже столько о них знаю. Порой кажется, что они всегда рядом со мной. Понимаешь? Мне и страшно — убить же могут, и интересно. И хочется, и колется. Тянет к ним как магнитом. Разве после нашей встречи с чужаком я мог просто так бросить это дело? Я какую-то ответственность, что ли, ощущаю. Не знаю. Ничего не знаю. И что буду делать, если еще раз с чужаками встречусь, — тоже не знаю.

Я попытался проанализировать все, что со мной происходит, и пришел к выводу — лучше не думать, а то от этого запутанного клубка можно и свихнуться.

Я не понимал, что мне делать — подружиться со Славой и охотиться на чужаков или махнуть на все рукой и отправиться домой автостопом? Хотя, в крайнем случае, можно у кого-нибудь денег занять на билет. Но… разве мог я пройти мимо? По-моему, любой нормальный человек заинтересовался бы проблемой и… влез бы в гущу событий!

— А о чем ты там «главном» говорил? — спросил я, нарушив общее молчание.

— О! Точно! — оживился Слава и взял мешок, который принес с собой из-за угла. — Готовься.

Слава поставил мешок передо мной, потянул уголки вверх, и… я увидел чужака. В мешке был чужак!

Так, наверно, я не орал никогда в жизни. Мой крик отдавался эхом от стен бункера, я ощущал его кожей. Я рванул к выходу из бункера, но Слава рассмеялся и ухватил меня за рукав:

— Да стой ты, не бойся. Это же игрушка. Я сам ее сделал. Модель чужака. Правда, классно?

— Классно до ужаса, — согласился я, все еще ощущая в груди стук бешено колотящегося сердца.

Действительно, игрушка здорово напоминала живого чужака. Однако при ближайшем рассмотрении все-таки становилось ясно, что это жалкая имитация. Вместо глаз — пуговицы (причем разного размера), вместо когтей — пластмасса. Кое-где отклеились кусочки шерсти.

Не хватало только того, чтобы Слава с видом учителя тыкал указкой в макет чужака, попутно объясняя, что где у того находится.

И тут земля над головой содрогнулась. С потолка посыпалась штукатурка. Свет замерцал и погас.

— В… в чем дело? — прошептал я, глядя в черноту.

«Ну вот и сбылись мои опасения — сейчас нас завалит землей и мы погибнем! Задохнемся!»

Ответить Слава не успел — свет снова мигнул. Но на этот раз начал стабильно гореть.

Я увидел бледное лицо Славы. Он держался за макет чужака и растерянно взирал то на меня, то на потолок.

— Слава! Что такое? — Меня затрясло. Почему-то мне снова показалось, что больше я никогда не увижу белый свет, не выйду на поверхность. Так навсегда и останусь тут, в бункере.

От нехватки воздуха мне стало нехорошо. Я вспотел, задрожал.