Елена Усачева - Ночь восставших мертвецов

— Завтра он вам ее принесет. — Сашка грубо отпихнул старика и встал, загораживая Ильку своим плечом. — Сказали же вам, есть кукла, сбегать за ней нужно. Вы адрес дайте, завтра ее и получите. В полном сборе.

— А ты не груби, — одернула его Илькина мама. — Как ты с пожилым человеком разговариваешь? Александр Николаевич — крупный специалист, большой ученый и не такому попрыгунчику, как ты, шипеть на него.

— Не надо, Дарья Сергеевна. — Старик остановил Илькину мать плавным движением руки. — Завтра так завтра. — Он пристально посмотрел теперь уже Сашке в лицо, но, видимо, не найдя в нем ничего интересного, отвернулся. — Детские глаза, — пробормотал он своим сладким голоском, — они так много видят, они такие сильные и здоровые. — А потом, словно очнувшись, снова посмотрел на ребят. — Что ж, до завтра. Еще увидимся.

На негнущихся ногах Илька пошел к своему дому, стараясь не отставать от мамы. Сашка какое-то время топал следом, но, не услышав от приятеля ничего толкового, отстал.

Дома Шагунов упал на кровать и пролежал так до вечера. Ни одна стоящая мысль к нему в голову не забрела.

Заглянувшая в окно ночь застала его с широко распахнутыми бессонными глазами.

На окне шевельнулась штора. Слетел с подоконника и упал на пол сто лет уже лежавший там кленовый листок. Ветерок приподнял плакат, прикрепленный к стене.

Илька спустил ноги с кровати. В комнате стоял привычный ночной полумрак, все предметы вокруг были чуть размыты — сумрак съедал четкие границы и насыщенные цвета. Вроде бы все было как обычно — кровать, стол, книжные полки, куча всякого барахла в углу.

Но сейчас в воздухе чувствовалось чужое присутствие. Словно вместе с темнотой, сумраком и непроглядностью здесь появился еще кто-то, кто вошел так же бесшумно, как ночь, и был так же неуловим и безжалостен, как мрак.

За последний день Шагунов привык не доверять своим глазам. Вот и сейчас он их сначала потер, прежде чем действительно убедился, что это никакая не галлюцинация, а самая настоящая ночь. Ночью же, как известно, все кошки серы, а хорошо знакомые предметы принимают причудливую форму.

То, что видится бесформенной горой, пристроившейся на стуле, на самом деле твоя комом брошенная одежда. А вылезающий из-за шторы скелет не кто иной, как сквозняк.

Чтобы не нагонять на себя лишнего страха, Илька встал закрыть форточку. Заодно решил сбросить со стула одежду.

Но сделать этого не успел.

«Одежда» сама поднялась и подошла к нему.

Илька застыл посреди комнаты, а к нему медленно подплывали зеленые глаза.

Шагунов уже мысленно прощался с жизнью, когда бесформенная масса, которую ребята между собой решили называть Восставшим Мертвецом, хотя Сашка до хрипоты доказывал, что настоящие мертвецы выглядят иначе, уж он-то знал точно. Так вот этот Восставший Мертвец вытянул вперед руку и показал сначала на Илькино горло, а потом на его глаза.

Собственно на этом можно было заканчивать захватывающее повествование о трех друзьях, влезших не в свое дело, потому что без голоса и без глаз Шагунов перестал бы быть участником этих событий. А без него, двигателя и инициатора всех приключений, остальные просто забросили бы это дело.

Конечно, слепым и безголосым Шагунова никто бы не оставил. Не зря же он дружит с инспектором по делам несовершеннолетних Ник Санычем. Когда-нибудь, может быть, даже через много лет, Ник Саныч разобрался бы в этом деле. Плохих бы наказал, остальным бы тоже досталось. Но это случилось бы много позже, и вряд ли кого-нибудь заинтересовал бы этот душещипательный рассказ. К тому же мы и так знаем, что ничего Восставший Мертвец с Шагуновым не сделал. Иначе не оказался бы Илька через день, в субботу, запертым в школе, в кабинете химии, и не ругался бы он с Сашкой, который от страха и безысходности просто потерял голову.

Пока же шла не суббота, а заканчивался четверг, впереди был еще целый день, а Мертвец всего-навсего ограничивался размахиванием рук.

Но вот он сделал последний шаг, разделяющий их с Илькой, и положил Шагунову руку на плечо.

— Не ходи завтра никуда, — услышал Илька собственный голос. Рот у него открывался сам собой, без его воли. — Не надо.

От ужаса Шагунов хотел закричать. Он и закричал, причем очень громко. Но мысленно. Из горла же у него вырывались совсем другие слова.

— Ничего хорошего из этой встречи в «Букинисте» не выйдет.

«Помогите! — вопил Илька. — На помощь!»