Валерий Гусев: Агенты школьной безопасности

Недавно я прочитал в предисловии к одному детективному роману, что самая интересная книга в этом жанре, знаете какая? Та, в которой читатель получает, наравне с главным героем-сыщиком, всю информацию о совершенном преступлении. Автор сообщает приметы предполагаемых преступников, всякие улики, «обозначает» нескольких подозреваемых, называет еще какие-нибудь важные детали.

И получается так, что читатель как бы тоже ведет свое расследование. Параллельно с сыщиком. И даже частенько его обгоняет и на него сердится: «Какой же он глупый! Ведь и так понятно, что машину угнал Васька Конопатый». А почему? А потому. «Во-первых, Васька с детства мечтал о своей машине, а ее у него никогда не было. Во-вторых, в ночь угона он не ночевал дома. А в-третьих, на воротах гаража обнаружены отпечатки его пальцев».

И даже если потом выяснится, что Васька Конопатый с раннего детства такой близорукий, что не только машину, а и велосипед угнать не может; что в ночь угона он просидел в милиции за мелкое хулиганство; что отпечатки на воротах гаража Васька оставил, когда помогал владельцу машины запереть эти ворота. Ну и так далее…

Но даже и после этого догадливый читатель не очень огорчится. А восхитится умелым сыщиком. И признает, что он не очень-то глупый. И задумается: а как же я не обратил внимания на эти факты?

Мне эта мысль в предисловии понравилась. Но я ее очень скоро забыл за другими делами и мыслями. А вот когда в нашей школе совершилось подлое преступление – тут же вспомнил.

Вспомнил потому, что сам оказался как бы читателем увлекательного детектива, в котором главным героем-сыщиком стал мой младший братишка Алешка. Я знал (и позже узнавал) все, что знал он, и пытался сам во всем разобраться. Что-то я угадывал правильно, в чем-то ошибался, но в любом случае до Алешки мне было далеко.

Но я не в обиде. Не каждому ведь дано быть Шерлоком Холмсом. И у меня тоже есть кое-какие достоинства. В частности, я решил рассказать эту историю вам в виде настоящего детектива.

Начинаю с самого начала этой загадочной, поучительной и страшноватой истории…

Третьим уроком у нас была физподготовка. На нашем стадионе. Мы пробежали сто кругов по сто километров и попадали без сил на площадку для прыжков, наполненную еще теплым после лета чистым речным песком и первыми осенними листьями.

Никишов – он лежал на животе – приподнял голову, сложил ладони «биноклем» и навел его на школьный подъезд:

– Лайнер подошел. Опять Баулин приплыл.

Возле школы плавно остановилась длиннющая несуразная белая машина. На таких возят женихов, невест и Аллу Пугачеву.

– И чего он повадился? – лениво спросил кто-то (кажется, я).

– По двойкам соскучился, – насмешливо объяснил Никишов.

Этот Баулин когда-то учился в нашей школе. Пока его не выгнали за неуспеваемость – уж очень тупой был. Немного погодя он попал в милицию за мелкую кражу, а потом начал торговать цветами и вскоре стал настоящим цветочным королем Москвы и Подмосковья. В Подмосковье эти цветы для него выращивали, а в Москве он ими торговал. Вот тебе и тупой!

Но на родную школу Баулин не обижался. Наоборот – очень скучал по ней, называл ее своей малой родиной, часто навещал и делал своей малой родине всякие подарки. Говорил, что будет вечно признателен за то, что в ее стенах получил некоторые знания арифметики. Научился считать. Денежки, конечно, а не звезды в небе, например.

Приезжая к нам, Баулин ходил по всем этажам, распространяя запах роз и хризантем, и предавался теплым воспоминаниям. За ним суетливо семенила Артоша, наш многолетний завуч.

В нашей школе, как и в любой другой, все учителя и ученики имеют прозвища. Для внутреннего употребления, как говорит наш директор Семен Михалыч (по прозвищу Полковник). Артошей нашего завуча прозвали очень давно. Когда она носила на голове мелкие кудряшки, а платье у нее было с хлястиком в виде бантика. Все вместе очень походило на симпатичного пуделя – кудряшки, бантик на хвостике, да и фамилия у нее была подходящая – Артамонова. Со временем длинная кличка Пудель Артемон превратилась в Артошу.

Артоша хорошо помнила Баулина и умилялась его воспоминаниям.

– Вот это окно, – говорил ей Баулин, – я разбивал шесть раз. Даже надоело.

– Да, Валечка, – вторила ему Артоша, – у тебя была великолепная рогатка. И память хорошая.

– А вот точно таким глобусом, – сладко жмурился «Валечка», – я гонял в футбол в спортзале.