Олег Верещагин - Перекрёсток двенадцати ветров

Все и всё давно спали. Одетый в спортивные штаны, обвив босыми ногами могучие ножки табурета, Рат снаряжал патроны. Как всегда в таких случаях, его лицо было очень сосредоточенным, брови чуть сошлись к переносице, а нижняя губа выпятилась. Стол был абсолютно чист, ничего лишнего, кроме необходимых принадлежностей. Справа стройным рядом замерли пластиковые гильзы 16-го калибра, слева — лежали на боку снаряжённые патроны: отдельно с дробью нескольких номеров, отдельно с медвежьей картечью, отдельно — с похожими на фрезу плосковерхими пулями Блондо, полностью утопленными в гильзе; каждый — помечен своим значком. Как и большинство местных охотников, Рат не доверял заводским патронам и предпочитал снаряжать их сам, тщательно отвешивая бережно хранящийся в стеклянных банках с винтовыми крышками порох, отмеряя дробь и картечь, осаливая пыжи и используя при снаряжении разные мелкие, но улучшающие результат хитрости, накопленные поколениями таёжников.

Остальное снаряжение было аккуратно разложено на длинной скамье напротив кровати. Ничего лишнего или вызывающе-шикарно-модернового, только проверенные вещи, надёжные и послушные хозяину. Из нового был только бинокль — двенадцатикратный.

— Ста штук должно хватить, — пробормотал Рат, закидывая руки за голову и потягиваясь всем телом. — Половину пули, тридцать с дробью, двадцать с картечью, куда ещё?.. Ну-ка… — он выдвинул ящик стола, достал пять плоских магазинов и яркие коробочки мелкокалиберных патронов к верхнему стволу. [6] 6. Оружие Рата — тульский штуцер — «вертикалка» — имеет верхний ствол самозарядный, нарезной, калибра 5,6 мм. под спортивный патрон, с восьмизарядным магазином (из этого ствола стреляют птицу и мелкого зверя), а нижний — однозарядный и гладкий 16-го охотничьего калибра, из которого стреляют пулями и картечью по любым животным, до кабана и медведя включительно, а так же дробью. Весит такое оружие около трёх с половиной килограммов. Снарядив точными движениями пальцев все магазины, Рат подумал и положил рядом с ними одну из коробочек — на сто патрон.

Но вместо того, чтобы вернуться к снаряжению патрон, мальчик подпёр голову рукой и задумался…

…— Не ходил бы ты, Ратка.

— Я задаток взял, — Рат, отодвинул пустую тарелку. — Спасибо, ба… Вкусно.

— Сколько задаток-то? — бабушка Зина с любовью смотрела на внука. С тех пор, как умер гораздо более старший, но горячо любимый муж, старший сын после похорон опять пропал неизвестно куда, а младший с невесткой погиб в тайге, внук остался последним для неё светом в окошке. Учёбу, означавшую для неё тоскливое одиночество с болезнями, она ещё терпела, но с тоской думала о том, что скоро Ратмир уедет учиться совсем далеко и мог бы хоть последнее лето побыть с нею… Но с другой стороны — её пенсии не хватило бы даже на еду…

— Три тысячи, — ответил Рат. — За месяц…

— Немного, — вздохнула бабушка. — Я задолжала больше… ты уж прости…

— Отдал я долги, — словно бы нехотя буркнул Рат.

— С задатка-то от трёх тысяч?

— Ты, ба, не поняла, — Рат достал бумажник и поочерёдно выложил из него радужные плотные купюры-евро: десять сотенных, четыре полусотенных и пять десяток.

— Это ж эти… — старушка ахнула. — Это ж евреи!

— Евро, ба, — поправил Рат, усмехнувшись. — Я потратил много, а эти тебе оставлю. Ты тут не жмись… Вторую половину получу — поедешь в санаторий. В Крым. Полечишься как следует…

— Ой, Ратка! — баба Зина закачала головой. — Это ж больше ста тыщ, за что такие деньги?!

— Дурное дело нехитрое, — ответил мальчишка, наливая себе компот из запотевшей банки. — Им деньги легко достаются, они и не считают. Заработано — не прошено, не крадено.

— Ой, Ратка, — старушка продолжала качать головой, — а если в худое дело попадёшь?

— Своя голова на плечах, — тоном, дававшим яснее ясного понять, что разговор окончен, хотя и не грубо, отрезал мальчишка…

…Рат бесцельно передвинул по столу гильзу, вздохнул. Бабушке что — она всю свою жизнь жила за мужчинами и делала то, что они скажут, привыкнув к мысли, что они умней, а всё ими решённое — справедливо… Но ведь он же не всё ей рассказал.

Не всё. Совсем не всё…

…Он только что сдал биологию, последний экзамен за девятый класс, и соображал у окна в вестибюле интерната, что ему надо сделать в первую очередь, чтобы поскорей заполнить обходной лист и сорваться домой. Пробегавший мимо младшеклассник, сын директрисы, круто затормозил: