Илона Волынская: Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник)

– Вроде живая! – сообщил он оттуда. – Только у нее голова вся в крови, я не знаю, можно ли старушку трогать.

Мурка набрала в миску холодной воды и забралась к нему:

– Звони в «Скорую» и в милицию, – скомандовала она.

Вадька вылез из-за стола, потянул из кармана мобилку…

– И полотенце принеси чистое! – крикнула Мурка, – В комнате, в двустворчатом шкафу!

Через пять минут Вадька вернулся и, приподняв скатерть, заглянул к Мурке под стол.

– Дозвонился, сейчас приедут, – сказал он, протягивая полотенце. – Только знаешь, полотенце там есть… а двустворчатого шкафа нет.

– Это как? – смывая кровь с лица Грезы Павловны, удивилась Мурка.

– Никак, – отрезал Вадька. – Ничего нет: ни старинной мебели, ни фарфора, ни картин. Один шкаф с книгами в углу стоит, а вещи на полу валяются.

Не выдержав, Мурка выбралась из-под стола и побежала проверять потрясающую информацию. Единственная комната квартиры Грезы Павловны имела громадный эркер, украшавший их старинный дом, и поэтому была шестиугольной формы. Сейчас эта комната была абсолютна пуста, если не считать валяющиеся посредине вороха одежды и коробки с обувью. Островки пыли у стен отмечали места, где еще недавно стояла мебель, да книжный шкаф сиротливо приткнулся в углу. Яркие пятна невыцветших обоев, открывшиеся под снятыми со стен картинами, резали глаз.

– Грабеж и покушение на убийство, – констатировала Мурка.

– Еще пытались имитировать взрыв газа, – добавил Вадька. – Слушай, а ведь мы с тобой грабителей видели.

Мурка звонко хлопнула себя по лбу:

– Те мужики, что машину грузили! Это ведь они Грезину мебель увозили! Ты номер запомнил?

Вадька отрицательно покачал головой.

– Я тоже нет, – с досадой вздохнула Мурка.

– Номер наверняка фальшивый, – утешил ее приятель. – Не идиоты же они с настоящими номерами на дело идти. Зато я морду одного из них заметил. Такая… кислая.

– Точно, точно, я его физию тоже срисовала. Еще подумала, что с таким фейсом никакого уксусу в хозяйстве не надо…

В это время в дверь позвонили, и комната заполнилась людьми в белых халатах и милицейской форме.

Старший лейтенант Пилипенко был жутко недоволен. Недоволен погодой, поведением начальства и необходимостью торчать на работе, вместо того чтобы провести приятный вечерок у телевизора. Но пуще всего он был недоволен порученным ему делом и сидящими перед ним малолетними свидетелями. Такие теперь современные дети? Парень вскрывает дверной замок согнутой проволочкой, как опытный домушник, скажете, этому его научили в школе? И спрашивается, откуда у мальчишки, у которого мамаша всего-то медсестра, в сумке компьютер за тыщу баксов? Что-то тут наверняка нечисто, надо проверить, не появился ли в подростковых бандах мастер по замкам.

А девки наглые! Вон одна похищенное имущество не хуже хозяйки знает, ишь как частит, стенографист за ней не успевает: «Кофейник, молочник и чашка с блюдцем поповского фарфора, три тарелочки кузнецовского фарфора, фигурка пастушки мейсенского фарфора, чайный сервиз на две персоны, XVIII век, настоящий Веджвуд…» Знать бы еще, кто он такой, этот Веджвуд. Словно услыхав мысли старлея, девчонка остановилась и пояснила: «Английский фарфор, голубой с белым». Вот спасибо, просветила! И где это видано, чтобы у слабого пола, да еще малолетнего, был синий пояс по рукопашке, когда сам старлей пять лет назад получил всего лишь белый. Помнится, он видел девчонку в Боевой Школе, она инструктор в детской группе. Нет, не ту, с Веджвудом, а вторую, которая старуху нашла. А может, и ту, сам черт их не разберет.

Да и дело идиотское. Спрашивается, кому нужны старухина битая посуда и поломанные табуретки. Тоже мне, сокровище! Нет, что-то в деле не так, милые детишки наверняка каким-то боком замешаны. Эх, разогнать бы их по разным комнатам и допросить построже! Но нельзя, потому что в углу кабинета, вооружившись мобильником, восседает папаша девчонок, всем своим видом показывая, что одно только грубое слово его ненаглядным дочкам – и он звонит своему адвокату. Ладно, он еще доберется до этих малолеток, а сейчас придется их отпустить. И, сложив губы в приветливую улыбку Фредди Крюгера, старший лейтенант начал подписывать пропуска.

Выйдя на улицу, Вадькина мама, все время крепко державшая сына за плечи, как будто кто-то мог его у нее отнять, наконец отпустила его и, прощаясь, протянула руку отцу девчонок: