Мария Спасская - Магическая трубка Конан Дойла

Заметив Викторию в компании звезды, Илья поднялся с лавочки и напряженно вглядывался в неспешно приближающиеся фигуры.

— Добрый вечер, — первым нарушил молчание магистр.

— Добрый, — угрюмо откликнулся Илья.

Катерина поднялась с места и сделала шаг по направлению к медсестре.

— Вик, где ты ходишь? — с упреком обронила она, не спуская глаз со спутника подруги. — Мы полчаса тебя с Илюшкой ждем. В кино же собирались. Иван Иванович места в партере держит.

— Познакомьтесь, это магистр Мир. Из Москвы. Он говорит, что Лавр просит провести спиритический сеанс.

— Кто? — недоверчиво переспросила Катя. — Лавр? Прямо вот так вот просит?

— Да, друзья мои, просит, — вмешался гастролер. — И очень настойчиво. Ваш родственник и друг хочет передать вам что-то важное. Послезавтра в одиннадцать вечера я хотел бы встретиться с вами. Если это возможно, в мастерской Ильи.

— А почему в моей мастерской? — вскинулся художник.

— Так хочет Лавр, — магистр многозначительно посмотрел на надувшегося парня и, развернувшись, двинулся назад, в гостиницу.

— Да ладно тебе, Илюш. — Вика принялась теребить друга. — Ты что? К Лавру ревнуешь? Он же мертвый!

— Да не к Лавру, а к этому деятелю, — кивнул художник на удаляющуюся спину магистра. — Думаешь, я не понимаю, с чего это вдруг он затеял какой-то сеанс?

— Он же сказал — Лавр попросил! — проговорила Катерина.

— Знаю я эти штучки! Увидел на улице хорошенькую девочку, решил познакомиться. Но просто так подойти он не может. Как же, мировая знаменитость! Навел о тебе, Вик, справки, узнал про Лавра, и вот тебе, пожалуйста, — маг и волшебник! Вот увидишь, — дернул он щекой, — после сеанса Лавр заявит, что желает проводить тебя домой, а магистр в качестве посредника вашего общения потащится вместе с ним.

Глядя на разошедшегося Илью, Вика не успокаивала друга. Она молчала и лишь загадочно улыбалась, польщенная вниманием мужчин к своей персоне.

Англия, 1905 год

Подняв крышку коробки, секретарь оглядел многочисленные записные книжки, путевые дневники и тетради с заметками, от начала до конца исписанные твердым ровным почерком сэра Артура. Это был другой Конан Дойль, совсем не тот, что уехал на новеньком авто от больной жены на свидание с мисс Леки. Этот Артур, которого мысленно видел перед собой Альфред Вуд, был лучше, чище и, конечно же, моложе на половину жизни. Он был героем его ненаписанного романа.

Вынув верхнюю тетрадь в сафьяновом переплете, секретарь раскрыл ее на первой странице и, углубившись в чтение, сразу же увидел порт Ливерпуля. Там было людно. На особом, только им понятном сленге перекрикивались докеры, среди тележек с багажом сновали пассажиры, благословляемые провожающими. Морский бриз трепал паруса стоящих на рейде кораблей, собирающихся в самое ближайшее время отчалить в разные концы света. На палубе грузопассажирского лайнера «Маюмба» можно было рассмотреть рослого, шести футов и двух дюймов, типичного викторианского джентльмена с прямой осанкой, волнистыми волосами цвета соломы, зачесанными на левую сторону и приглаженными маслом. Его широкое серьезное лицо, главным украшением которого являлись роскошные, изящно подкрученные при помощи воска пшеничные усы, казалось бесстрастным. Было трудно заподозрить в юноше мечтателя, хотя в душе молодого человека все так и пело от близости приключений.

— Держитесь крепче, док! — уважительно заметил проходивший мимо помощник капитана Том Вильсон. — Отчаливаем!

— Спасибо, Том, не премину воспользоваться советом, — новоиспеченный бакалавр медицины прямо смотрел моряку в глаза. В голосе его звучала радость.

Все правильно, док — это он, Артур Конан Дойль. Судовой врач, получивший место на «Маюмбе» сразу же после окончания университета. Хотя родственники настоятельно требовали, чтобы Артур избрал для себя другое поприще. Родственники солидные и преуспевающие. Не каждому посчастливится иметь такую именитую родню. Взять хотя бы двоюродного деда, Майкла Конана, журналиста и литературного критика, доводившегося Артуру крестным. Мистер Конан так много сделал для духовного развития будущего писателя, что, преисполненный благодарности, Артур взял его фамилию в качестве второй, став не просто Артуром Дойлем, а Артуром Конан Дойлем. Но дядя Майкл как раз отнесся спокойно к решению юноши отправиться в свободное плавание. А вот другие…

Отцовские братья, в свое время финансировавшие образование племянника, были вне себя от возмущения, узнав, что Артур отправляется к берегам Западной Африки. Благополучные и успешные, много лет они самоотверженно помогали семье брата Чарльза, и что получили в ответ? Архитектор по образованию, Чарльз осел в Эдинбурге и о карьере не помышлял, довольствуясь малым. Он был счастлив своим творчеством, рисуя на веранде, превращенной в мастерскую, прелестные акварели. Все сыновья в семье прославленного карикатуриста Джона Дойля стали художниками, но только Чарльз был так беспомощен.