Станис Фаб - Приключения в дебрях Золотой тайги

Так или иначе, но успешное продвижение русских первопроходцев привело к образованию в 1630 году двух ясачных волостей эвенков в междуречье Ангары и Подкаменной Тунгуски – Питской и Варгаганской.

А в 90-х годах XIX века на Подкаменную Тунгуску началось массовое проникновение русских людей. Шли с торговыми целями, устанавливали деловые отношения с охотниками, искали полезные ископаемые, в частности золото. От села Паново, что на Ангаре, предприимчивые купцы пробили дорогу к Подкаменной. Теперь через 140 верст можно было кратчайшим путем достигнуть новой земли. Была основана фактория Верхняя Контора – современный поселок Чемдальск. До 1911 года появилось еще 13 факторий. Теперь на Подкаменной Тунгуске вниз по течению располагались Верхняя Контора, Тетеря, Ванавара, Панолик, Оскоба, Рассолка, Бачинская, Куюмба.

Требовалось все больше и больше сведений о пока еще малоизученных землях.

«1595 год. В путешествиях голландцев и Англичан интересно то, что мореплаватели встречали на севере русские суда, которые ежегодно отправлялись с товарами на Обь и Енисей…»

«Настоящие познания о северном побережье Азии в целом были получены только благодаря открытию Сибири русскими».

«Считая открытие прохода морем из устьев Оби и Енисея жизненным вопросом для Сибири и имеющим важное значение для всего нашего Отечества, я пожертвовал всем своим состоянием в 1 700 000 рублей, нажитым на золотопромышленности, и даже впал в долг. К сожалению, я не встречал ни в ком сочувствия к своей мысли: на меня смотрели как на фантазера, который жертвует всем своей несбыточной мечте. Трудная была борьба с общественным мнением, но в этой борьбе меня воодушевляла мысль, что если я достигну цели, то мои труды и пожертвования оценит потомство…»

«Ни бури, ни льды не могли остановить отважных русских промышленников. Руководствуясь рукописными лоциями, составленными на основе опыта 40 плаваний на протяжении нескольких столетий, они на деревянных судах, кочах и лодьях ходили к Новой Земле, Шпицбергену, в устье Оби и Енисея и порой оседали там на целые годы».

Будь здрав, град Енисейский, славный в славном ряду сибирских городов! И красив, и пригож, и лет немало! Как не простаивать у храмов твоих, потонувших в белой сирени и черемухе; как не любоваться домами, причудливой резьбой изукрашенными, в коей легко заблудиться глазу; умельцами твоими, мастерами, известность о которых через тайгу и реку перелетела; как не удивляться рекам и лесам, что окружили тебя и стерегут, словно от злой напасти! И людьми, и подвигами ты не обижен.

Помнишь, поди, похвальное слово, что сказал о тебе на весь белый свет ученый муж: «Енисейск, блюститель Устюжской набожности и торговли, посредник в сибирских сообщениях между Востоком и Западом, неминуемый ночлег дальних проездов и путей, долго пользовался почетностью и в уме правительства, когда в 1695 году пожаловано ему знамя; судя же по приливу и отливу людей, к восточному или южному краю стремившихся для торгов, равно и пересылаемых на Лену и за Байкал преступников, можно бы назвать этот город портофранком. Тут не спрашивалось у последних, кто и откуда, а приказывалось, куда должно следовать, потому что возложено на Енисейск, под главным наблюдением Тобольска, во всем поспешествовать делам забайкальским и Камчатским».

Много городов в русском государстве, а спроси, где слыхали о Енисейске, – обязательно вспомнят. Именно отсюда шли в восточные и северные земли первопроходцы, здесь готовились великие экспедиции. А потом вспомнят и про товары лучшие, и золото самородное, и лес корабельный, и краснорыбицу да белорыбицу. А еще расскажут столь много из истории, что и мысли не возникнет другой: и впрямь город важный, державой обласканный. Книгочеев да летописцев тоже немало. Не оскудевает сибирская земля талантами. И города стоят, что заставы на рубежах.

Славен будь, Енисейский град, славный в славном ряду сибирских городов.

В то самое время, когда Григорий Сидоров отправляется в Иркутск, на другом конце России, в Сибири, мирный и занятой своей повседневностью обыватель Енисейска был извещен о предстоящем заседании городской думы. В думе заседали гласные. Были тут и чиновники, и священники, и купцы, и учителя, и другой служилый люд, даже ссыльные были (воли-то вдали от столичной власти больше).