Евгений Сухов - Дверь, ведущая в ад

В Измайловском парке было зафиксировано шесть таких случаев. Возможно, их было несколько больше, но не все изнасилованные женщины обращались в милицию.

Прокололся маньяк на седьмой парочке. Поначалу все было как обычно. Он выследил молодых людей, явно подыскивающих местечко для свершения любовного соития, а когда такое место отыскалось, затаился, ожидая главного действа. Наконец оно началось, маньяк с дубинкой вышел из укрытия и опешил: мужчина был не наверху, а внизу, так что ударить его дубинкой по голове было как-то не с руки. Замешательство маньяка позволило мужчине его увидеть. Он истошно завопил, спихнул с себя женщину, вскочил на ноги и принял оборонительную позу. Какое-то время маньяк в надвинутой на глаза кепке и мужчина неотрывно смотрели друг на друга. А потом маньяк повернулся и ушел. Когда женщина подняла затуманенный взор на своего мужчину, маньяка уже не было, она его так и не увидела. Зато мужчина разглядел предполагаемого насильника довольно хорошо и, придя домой, нарисовал карандашом по памяти его портрет, поскольку был настоящим дипломированным художником.

Прошла неделя. Случай этот в Измайловском парке художником уже стал забываться. Но тут кто-то из его друзей сказал, что в парке завелся маньяк, выслеживающий парочки. Он оглушает дубинкою парней и насилует их девушек. Художник мгновенно вспомнил про свой случай и прямиком пошел в милицию с нарисованным по памяти портретом. Описание «измайловского насильника» в милиции имелось, но портрет оказался как нельзя кстати. Вскоре по рисунку милиции удалось установить имя и адрес маньяка и в конце концов обезвредить его. А поскольку огласка этого дела была нежелательна, и до суда доводить его никто не собирался, то парень в кепке был просто застрелен при задержании, из документов следовало: «Оказал непосредственное сопротивление органам правопорядка». Но в народе ходил слушок, что этим маньяком был отпрыск одного из ответственных партийных работников.

До 1993 года в Измайловском парке было тихо. Касательно маньяков. Хулиганства и драк – сколько хочешь! Было даже убийство на бытовой почве: двое алкашей порешили третьего, поскольку тот налил водки себе больше (на целый палец!), нежели своим приятелям. Но все это было не то, в серию не перерастало, и зверств не обнаруживалось.

Но в феврале – марте 1993 года в парке произошла серия убийств женщин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Причем совершены они были одинаково: маньяк нападал на одинокую женщину сзади, душил ее веревкой, после чего совершал над ней акт гнусного насилия и, взяв деньги и сняв кольца, серьги и прочие украшения (если таковые имелись), бесследно исчезал.

Более двух лет никаких преступных серий в Измайловском парке не наблюдалось. А в сентябре 1995‑го повторилась прежняя история с веревкой, изнасилование, грабеж. Несколько случаев, а потом снова тишина и снова на два года. В девяносто седьмом маньяка-убийцу наконец взяли и поместили в психушку. Люди были крайне недовольны таким решением суда…

В 2005 году ранней осенью в Измайловском парке стали как-то группами умирать бомжи. Поначалу особой тревоги это не вызвало: ну, мрут бездомные, так это у них жизнь такая, никак не располагающая к долгой жизни. Едят всякое дерьмо, пьют что ни попадя, то бишь натуральную отраву, ночуют где придется, не соблюдают никакой гигиены, а потому подвержены всяким заразным заболеваниям и инфекциям.

Потом все же одного бомжа вскрыли, чтобы выяснить причину его смерти (слишком молодо он выглядел). И вскрытие показало: острое отравление. Но странность заключалось в том, что отравился он не метиловым или этиловым спиртом, к примеру, не сальмонеллой или стафилококками, а кардиотоксинами, поражающими непосредственно сердце. Медики задались вопросом: откуда взялся кардиотоксин, в частности, дигитоксин, получаемый из травы наперстянки? Да еще в таких непомерных количествах, превышающих лечебные дозы в тысячи раз? Вскрыли еще одного бомжа, потом еще одного: та же картина. Ну, и выдали медицинское заключение касательно смерти этих трех бомжей: смерть, сопровождаемая явными признаками насилия в виде отравления дигитоксинами.

А иными словами – убийство.

Заниматься убийствами бомжей – дело весьма неблагодарное. За них никто не хлопочет и не сует «на лапу» бабло с мольбой в глазах и просьбой в голосе непременно отыскать убийцу. Да и раскрывать такие злодеяния непросто – нет никакого явного мотива. Бомжа может «замочить» пьяный отморозок, просто проходящий мимо, или безмозглые подростки, решившие отработать на живом чучеле удары. Обосновавшегося в подъезде бомжа может прибить разгневанный жилец, не желающий соседствовать с таким постояльцем.