Джеймс Чейз - Том 15. Я сам похороню своих мертвых. Мисс Шамвей машет волшебной палочкой

— Мы уже виделись однажды с этим толстяком, — прокомментировала она встречу.

Здоровяк подошел еще ближе. Его спутники остались в тени.

Богль, чувствуя напряженность атмосферы, решил обнаружить свое присутствие.

— Ищешь кого-нибудь, старина?

Толстяк опустил руку в карман.

— Хочу показать вам кое-что интересное, — проговорил он. — Куда же это я его задевал?

— Может быть, оно в вашем пузе? — язвительно произнесла Мира, закуривая сигарету и бросая спичку в темноту.

Я взял девушку за руку.

— Нельзя ли помолчать, — попросил я девушку. — Сейчас не время для болтовни.

Толстяк вытащил сложенную газету и принялся ее разворачивать неуклюжими пальцами. Он посмотрел в газету, перевел взгляд на Миру, и его лицо буквально просияло. Это не понравилось мне. Встреча со змеей неприятна сама по себе, но если эта змея еще и улыбается, это уже никуда не годится.

— Да, — сказал он. — Это здесь. Очень интересно. Действительно очень интересно!

— Ему, кажется, доставляет огромное удовольствие разговаривать с самим собой, — Мира зевнула. — Это становится скучным. Что, если пойти спать?

— Это, конечно, замечательная идея, но между тем монолог этого толстяка вас вскоре весьма заинтересует, — сказал я. — Так что не лучше ли посидеть еще немного.

Богль уставился на толстяка, моргая и бормоча что-то нечленораздельное. Потом расправил мощные плечи и попытался внести ясность в щекотливое положение, в котором мы оказались:

— Так все же, кто вы?

— Я — Пабло, — напыщенно произнес он, украдкой глядя на Миру. — Вы чужаки в этой стране, раз не слышали обо мне.

Анзел ошеломленно уставился на верзилу.

— Пабло? — повторила Мира. — Это вроде какое-то приспособление для массажа груди?

Толстяк снова улыбнулся.

— Маленький старик слышал обо мне. Не так ли, сеньор?

Некоторое время он ждал ответа, и тогда Анзел прошептал:

— Да.

— Тогда скажите своим друзьям, кто я, — продолжил Пабло. — Скажите им, что Панно Вилья и Сапата кончили там, где начинаю я. Не упустите шанс поведать о той власти, которой я пользуюсь в горах, о людях, погибших там. Особо отметьте моих парней: какой это порох! Где же твой язык, старик?

Анзел смотрел на нас в полном смятении. Я разделял его чувства: многое и мне было известно о назвавшем себя бандите.

— Если Сэмюэль сыграет нам на своей гармошке, мы сможем устроить этому толстяку официальную встречу, — улыбаясь, сказала Мира. — Все вплоть до поднятия флагов и здравиц в честь нашего большого друга. А затем все разойдемся по своим кроваткам.

У меня крепло убеждение, что Мира своими остроумными замечаниями накличет на нас серьезные неприятности.

Пабло невозмутимо игрался своим носовым платком.

— Мира Шамвей… ведь вас так зовут, не так ли?

— Наконец-то известность, — немного удивленно произнесла Мира. — Ну а вы доктор Левингстон?

— А вы сеньор Росс Милан?

Богль поднялся на ноги.

— Я — Сэм Богль, — заявил он. — Рад встрече с вами.

— Не разевай пасть, собака, или я ее тебе сейчас закрою! — Глаза Пабло сверлили Богля, как буравчики.

— Но, я хотел…

Ударом по ноге я заставил его замолчать.

Пабло, крадучись, подошел к столу, взял стул и уселся рядом с Мирой. Для человека его комплекции он двигался удивительно легко.

Мира отодвинулась от толстяка.

— Нам так о многом нужно поговорить, — взяв со стола кувшин с красным вином, он наполнил им бокал Миры и, взяв бокал, поднес его к свету лампы. — А твой хорошенький ротик оставляет следы, — улыбка не сходила с лица бандита. — Может быть, твои поцелуи опасны? — Он заразительно расхохотался, раскачиваясь из стороны в сторону;

— Ваш корсет может лопнуть, — сказала Мира, изобразив испуг.

Пабло сдавил бокал в руке. Вино потекло на стол, туда же посыпались осколки стекла. Богль вновь было собрался вступить в разговор, но ударом ноги под столом я вновь заставил era замолчать. И тут Мира отвесила гиганту звонкую оплеуху Или же малышка была полной идиоткой, или у нее было мозгов побольше, чем у нас, вместе взятых. Во всяком случае, она первой взялась за дело.

Мужчины на площади устремились к нам, некоторые схватились за револьверы.

Пабло невозмутимо вытер руку носовым платком, затем с интересом обследовал порез.

— Какой я неосторожный, — посетовал он, глядя на Миру.

— Нечего извиняться, — отрезала Мира. — Один мой кузен был слабоумный. Так всю еду для него готовили в металлической посуде, безопасности ради. Как я понимаю, вам надо следовать его примеру.