Евгения Михайлова - Город сожженных кораблей

– Ты в порядке, дорогая? – спросил он. – Мы приехали, нужно морально собраться.

– Да, конечно, – ровно ответила Галина. – В порядке.

Они припарковались во дворе. Сергей Кольцов подошел к машине, подал Галине руку, когда она выходила, представился.

– Ее уже узнали? – быстро спросила Галя.

– Нет, – коротко ответил Сергей. – Не все звонившие приехали.

Виталий подошел, протянул Сергею руку и почувствовал, что не получается улыбнуться. Скорее бы закончился этот бред!

– Пойдемте, – сказал он Сергею. – Надеюсь, все сейчас прояснится. Для нас, я имею в виду.

– Да, буду рад, – сказал Сергей. – Александр Васильевич, эксперт, нас ждет.

– Вы что-то узнали? – спросил по пути Виталий.

– Как сказать? Есть один подозреваемый. Но никаких подтвержденных улик нет. Все в работе.

– Кто, не секрет?

– Пока секрет, прошу прощения. Говорю же: улики не проверены. Не называю еще и потому, что вы его наверняка знаете. И у нас может быть любое количество таких подозреваемых, поскольку следствие работает в вашем районе, где и был найден труп.

– Понятно, – сказал Виталий и впервые в жизни почувствовал бурный гнев по отношению к дочери. Как она могла так эгоистично поступить с ними: просто прервать связь. Она, конечно, не знает, что произошло. Но это не оправдание на самом деле. Это он просто Галю так пытался успокоить. А Элиза – взрослый человек и должна знать, что такие вещи случаются. И должна считаться с чувствами близких.

Эксперт встретил их на пороге морга. Он был в халате, со спущенной марлевой повязкой, в хирургических перчатках. Он просто им кивнул и проводил в раздевалку, где им выдали халаты, повязки, бахилы. Они вошли в анатомический зал, он снял простыню с тела на каталке.

– Лицо пока прикрыто. Одежду не снимали. По ней уже несколько раз людям было ясно, что это не их дочь, родственнница… Потом девушки объявлялись. Если все очень похоже, тогда… Нужен подробный осмотр.

Виталий крепко сжал локоть Галины и подтолкнул ее вперед.

– Смотри ты. Мне вообще кажется, что я не видел ни этого пальто, ни этого платья.

Галя быстро и уверенно подняла полу пальто. Она внимательно рассматривала подкладку. Затем провела рукой по глубокому вырезу платья.

– Ты видел это пальто. И это платье ты видел, – произнесла она громко. – Лиза это часто надевала. Да, такие пальто могут быть у многих, но мы выбирали с необычной шелковой подкладкой цвета чайной розы. Это не очень удобно: нужно постоянно чистить, – но очень красиво. И нам однажды вернули из химчистки с дырочкой рядом со швом. Видно, за что-то зацепился тонкий шелк. Лиза так расстроилась почему-то… Я знала, что она не будет носить одежду с дыркой. Сказала: «Ну, бог с ним. Купим другое». Но она чуть не расплакалась. И я сама, руками, это зашила. Купила шелковые нитки точно такого цвета. Виталик! Ты меня понимаешь? Ты видишь, что здесь ручная строчка?

– Нет конечно, – пробормотал Виталий. – Я ничего не вижу, я в этом ничего не понимаю. Даже если все так, как ты говоришь, это могло случиться еще с кем-то. Раз такой тонкий шелк…

– Да, могло, – ровно согласилась Галя. – Хотя теперь это легко проверить, потому что мои нитки остались дома, и эксперт определит… Каждая женщина руками шьет своим почерком, так сказать. И еще. Мы к этому платью, вроде бы совсем обычному, заказывали на отделку выреза кружева ручной работы. Такого же цвета. Это молодежный, дизайнерский магазин, у них есть такие услуги. Эта отделка едва ли не дороже всего платья. Посмотри, какое кружево… Именно оно уникальная работа. Тоже: раз ручная работа, почерк мастера. Импровизация. Она мне говорила, что никогда не повторяется.

Виталий с ужасом смотрел на лицо жены. Ее губы как будто высохли, глаза застыли на пол-лица. Значит, кошмар только начинается…

– Мне кажется, вам нужно отдохнуть и успокоиться, – вмешался Масленников. – Вы сейчас поедете домой, с вами наш сотрудник, который возьмет нитки. Все может быть совпадением.

– Да нет же! – воскликнула Галина. – Теперь я должна осмотреть свою дочь как следует. Я вижу ее сапоги, это ее ножки… Вы ведь ничего не трогали, да?

– Да.

– Я знаю все ее белье. Кто-то мне что-то говорил про родинки. Ты, наверное, Виталий. Так вот: у Элизы нет ни одной. Я думаю, что таких людей очень мало.

– Это так, – сказал Масленников.

– Уйдите, – потребовала Галина. – Оставьте меня с ней.

Мужчины вышли. В предбаннике Виталий почти упал на стул. Он не мог ни о чем думать. Какое-то время он чувствовал себя как под заморозкой, а потом вдруг резкая боль растеклась по груди, левому плечу, руке… Он застонал. Масленников быстро взглянул на него и побежал в кабинет. Вернулся с двумя наполненными шприцами.