Джеймс Чейз - Том 15. Саван для свидетелей. Лапа в бутылке

Феррари сдвинулся с места, заложив руки за спину.

— Синдикату не нравятся убийства на личной почве.

Головин промолчал.

— Синдикат вообще не очень доволен Маурером, — мягко сказал Феррари. — Он становится слишком самостоятельным.

Головин почувствовал, как холодок пробежал по его спине, но он снова ничего не сказал.

— Ну, ничего, — продолжал Феррари, — об этом можно и позаботиться. — Он посмотрел на Головина. — Сейгель умеет выполнять подобные поручения?

— Он вполне справится, — небрежно ответил Головин. — Он поскользнулся на Вайнере, но раньше у меня с ним не было никаких неприятностей.

Феррари кивнул.

— В том месте, откуда я приехал, поскользнуться один раз означало гибель даже для очень хорошего человека, — заметил он и медленно пошел к двери. — Ну, это ваше дело.

Он вышел и пошел вдоль по коридору к бару. Он пил редко, но после успешной работы позволял себе немного виски.

Войдя в бар, он увидел, как Долорес вошла через другой вход. На мгновение он остановился, ощупывая своими глубоко посаженными глазами ее гибкую чувственную фигуру, затем пересек комнату и подошел к ней. Она наклонилась над стойкой в ожидании бармена и не заметила, как Феррари подошел и встал у нее за спиной. Но его присутствие было подобно присутствию змеи, и она ощутила его и быстро обернулась. Едва глянув в эти безжизненные глаза, она вздрогнула от страха.

— Что вы пьете? — спросил Феррари. Его голова находилась на уровне стойки. — Позвольте к вам присоединиться. Красивым женщинам нельзя долго оставаться в одиночестве.

Она почувствовала не только опасность, таящуюся в нем, но она также чувствовала и его силу. Любого другого мужчину с такой внешностью она сразу бы отшила, но сейчас она знала, что этот человек не может быть отвергнут.

— Я хочу мартини, — сказала она, не глядя на него. — Вы здесь новичок, не так ли?

— Я — Вито Феррари.

Краска сошла с ее лица, и он улыбнулся, с удовольствием убеждаясь, что она знала, кто он такой.

— Вы слышали обо мне?

— Да, — ответила она, понимая теперь, почему испугалась.

— Хорошо, — он постучал по стойке, и бармен, увидев Феррари, угодливо кинулся к нему.

Феррари забрался на табурет, и Долорес совершенно не почувствовала, как смешон этот человек, чьи плечи едва ли находились на уровне стойки бара. Он подвинул к ней рюмку, выпил из своей, поставил ее, достал портсигар и предложил ей закурить. Она потянулась за сигаретой, и ее рука застыла в воздухе, когда она увидела его портсигар. Ничего подобного она раньше не видела.

Он был из куска золота. Внутренняя поверхность портсигара была одной массой сверкающих бриллиантов, расположенных так близко друг от друга, что они образовывали мозаику. Видя ее изумление, он закрыл портсигар и протянул его ей. В центре портсигара находился большой, размером с ноготь ее большого пальца, рубин, с обратной стороны изумрудами были выложены инициалы Феррари.

— Вам нравится? — спросил он, наблюдая за ее лицом.

— Вероятно, это самая красивая вещь, которую мне приходилось видеть.

— Его мне подарил один индийский раджа за небольшую услугу, которую я ему оказал как-то, — небрежно сказал Феррари. Он взял портсигар, потер его о рукав и посмотрел на него с удовлетворением. — У меня много таких вещиц. Вас интересуют бриллианты?

— Кто ими не интересуется? — ответила она, глядя на него с уважением.

Ни Маурер, ни Головин со всеми их деньгами не имели ничего подобного этому портсигару. Этот карлик внушал ужас, но у него были деньги и власть. Интересно было узнать, больше ли у него власти, чем у Головина?

— У меня есть бриллиантовое ожерелье, которое вам бы понравилось, — сказал Феррари. — Вам нужно на него посмотреть. — Он сделал еще глоток, изучающе глядя на нее. — Вы дружите с Головичем?

Долорес застыла, испуганная неожиданным вопросом.

— Он друг Джека, — ответила она. Голос ее был холоден. — Друзья Джека — мои друзья.

— Это очень хорошо, — Феррари наклонился вперед. — Но не следует на него слишком полагаться.

— Я вовсе на него не полагаюсь, — резко ответила она.

Феррари улыбнулся.

— Тогда, вероятно, это он слишком на вас полагается. У меня такое впечатление, что один из вас или оба полагаетесь друг на друга, а мои впечатления никогда меня не обманывают.

Долорес была напугана. Неужели о них с Головичем все известно? Неужели и Сейгель подозревает их?

— Мне непонятно, о чем вы говорите, — сказана она, не глядя на него.