Ольга Тарасевич - Магическое кольцо Каина

Голоса, доносившиеся до Рафаэля, были негромкими. Он понял: горожанам панически, до тошноты страшно.

Тем временем палачи убрали трупы, сунули в петли новых людей, выбили опоры из-под их ног.

Закрутивший колючие вихри ветер вдруг непостижимым образом сорвал веревку с шеи одного из несчастных. Воистину произошло чудо: приговоренный к казни хотя и болтался в петле, не успел задохнуться.

«Пощадят его. Есть же такая примета – волей Бога дарована жизнь ему», – пронеслось в голове у Рафаэля.

В тот же миг к счастливо улыбнувшемуся мужчине метнулся палач и ловко перерезал бедолаге горло.

От жестокости убийц и разгулявшейся непогоды в толпе началась паника. Люди обступили Рафаэля со всех сторон, дышать стало тяжело. Но когда ему уже начало казаться, что все кончено, его спас перстень с изумрудом, с которым художник никогда не расставался. Крупный камень зацепился за платье беременной горожанки. Ее муж, пробивавшийся вперед, сумел освободить проход, потащил за собой и жену, и теряющего сознание художника…

– Надо уезжать из этих мест, – заявил Пьяндимилето, когда Рафаэль поведал ему о своих злоключениях. – Ты паришь в облаках, думаешь об ангелах. А мир жесток, мой мальчик. В этих беспорядках тебе в два счета могут свернуть голову!

Рафаэль пожал плечами:

– Смерть меня не пугает. Там, на площади, мне и страшно-то не было. Но я весь измучился. Никак не могу понять людей. Они видят те же солнце и небо, что и я. Почему мне этого достаточно для счастья – а они убивают друг друга?

– Потому что ты немножко чокнутый, – в голосе опекуна зазвучала нежность. – На тебе знамение Божье. Жизнь твоя должна пройти во славу Божью. И я не позволю, чтобы кто-нибудь походя вышиб твои гениальные мозги!

Пьяндимилето все устроил. В Перудже как раз находился художник из Сиены Пинтуриккьо. Опекун договорился, что тот заберет с собой Рафаэля и позволит тому работать в его мастерской. А сам засобирался в Урбино – мачеха затеяла новую судебную тяжбу, и надо было срочно возвращаться домой, чтобы спасти хотя бы остатки наследства Рафаэля.

– Надеюсь, в Сиене тебе будет хорошо, – при прощании у Пьяндимилето градом лились слезы. – Я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – соврал Рафаэль.

В сущности, грустить по людям было ему не свойственно, его волновало в жизни только одно – чтобы был угол, где можно поставить свой мольберт.

Мастерская в Сиене оказалась замечательной – светлой, просторной. Она напоминала мастерскую отца, и Рафаэль подумал, что, должно быть, рисовать тут ему будет легко и радостно.

Однако он ошибся.

Насколько приятно было работать рядом с молчаливым Пьяндимилетто – настолько невыносимым оказался новый сосед и хозяин мастерской Пинтуриккьо.

Его рот не закрывался ни на мгновение. Он постоянно жаждал обсуждать все на свете: погоду, картины, соседей, еду. Причем ему было мало самому сотрясать воздух. Он нуждался в поддержке и одобрении, то и дело засыпал Рафаэля вопросами:

– Ну, ведь я прав? Я правильно поступил?

Погруженный в свои мысли, художник то и дело отвлекался, пытаясь понять, в чем именно был прав или не прав сосед.

Вдобавок Пинтуриккьо оказался весьма и весьма неравнодушен к натурщицам. Он то и дело шутил с ними, пытался помочь им снять одежду, девушки визжали…

Получив деньги за первый же заказ, Рафаэль нанял собственную мастерскую – и вздохнул с облегчением.

Бродя по городу в поисках натурщицы, он как-то заметил невероятно красивую девушку с грустными глазами. Она выходила из церкви, и ее лицо показалось Рафаэлю самым чистым и прекрасным на свете.

«Вот черты моей новой мадонны», – решил он, устремляясь за тонкой фигуркой в неброском, но очень красивом светло-розовом платье.

– Вы художник? Позировать вам? Нет, нет! – Девушка замахала руками, бросила на Рафаэля испуганный взгляд и поспешила уйти.

Настойчивость была не свойственна художнику.

Но когда от тебя удаляется твоя лучшая картина и ты еще не успел впитать в себя и запомнить тонкие брови, и нежный румянец, и плавную округлость груди – то можно сделать все, что угодно.

Рафаэль обогнал незнакомку и упал перед ней на колени.

– Как вас зовут? Умоляю вас, всего пару сеансов! Я не причиню вам вреда. Если вы не согласитесь – я погибну…

К огромному его облегчению, она улыбнулась:

– Я – Джойя. Не погибайте, пожалуйста. Так и быть, приду – если это ненадолго.

– Ненадолго, ненадолго, – поспешил заверить красавицу Рафаэль, отряхивая штаны от пыли. – Позвольте проводить вас!