Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)

– Еще раз увижу – уволю.

– Простите меня, пожалуйста… – покаянно пропищала девчушка.

А личная секретарша Дениса, наблюдавшая мизансцену, неодобрительно покачала головой: на ее взгляд, шеф перебарщивал.

Денис сделал вид, что не заметил ее недовольства.

– Лика, будь добра, кофе, – велел он, проходя в кабинет.

С облегчением снял пиджак, умостился в любимом кожаном кресле и быстро просмотрел органайзер: денек сегодня намечался горячий и склочный. Каким и полагается быть дню у владельца и директора инвестиционно-строительной компании.

В десять – встреча с подрядчиками из СМУ-15, в полдень – интервью для «Деловой газеты» (в скобках значилось, что «интервью независимое», то есть непроплаченное: значит, опять придется лавировать, обходить острые углы, а то и оправдываться). Потом – обед с потенциальным соинвестором, в шестнадцать тридцать – разборка с директором кирпичного завода и плюс еще тысяча мелких, но неотложных дел, которые нельзя скидывать на подчиненных. Бесследно исчезли двадцать машин с гравием. На объект опять завезли бетон низшей марки. И даже: как получилось, что на одной из строек засохли три тщательно сберегаемых, окруженных специальными заборчиками тополя?

Отец – уж что-что, а советы он давать любил, нет бы – деньгами помочь! – однажды упрекнул Дениса, что тот «берет на себя слишком много и не умеет делегировать полномочия». Но сын только пожимал плечами: ему нравилось. Нравилось быть реальным, а не номинальным директором. Во все вникать самому. Разбираться во всех тонкостях. И говорить с подрядчиками, обожавшими сыпать строительными терминами, на одном языке.

Инвестиционно-строительная компания, которой владел и руководил Денис, называлась незамысловато: «Уютный дом». Сестричка Наташка над названием хихикала: «Какая пошлятина!»

– Зато людям нравится, – парировал Денис. И даже однажды продемонстрировал сестре выкладки, подготовленные рекламным отделом: « Название «Уютный дом» ассоциируется у потребителей с чем-то надежным, незыблемым, вечным…»

– Ага. С вечным долгостроем, – тут же съехидничала Наталья. И припугнула: – Смотри, засудят тебя: «Зеленый берег»-то уже на год просрочил…

«Зеленый берег», дом класса «премиум», – любимое детище Дениса. Находится в исключительном месте: у Москвы-реки, в окружении березовой рощи. Приезжали экологи, брали пробы воздуха – показатели оказались почти такие же благостные, как в Барвихе. Но с «Зеленым берегом» с самого начала не задалось: то СЭС палки в колеса вставляла, то аборигены из пятиэтажек на демонстрации выходили, а теперь еще… Клиенты, выкупившие свои квартиры еще на этапе проекта, одолевали жалобными звонками, а кто и лично являлся, гневно топал дорогим ботиночком, грозил пенями и судом. Денис поступал с будущими новоселами избирательно: кого улещивал, кого успокаивал, а особо нервным говорил строго: «Не хотите – не надо. Я что, мешаю вам продать ваш пай? Продавайте. Как говорится, велкам. Только выставьте его на продажу – мигом купят, еще и с наваром останетесь. Но смотрите: как бы потом не пожалеть! Вы что, не видите: цены-то все растут!»

И покупатели смирялись. Сменяли гнев на милость и устало соглашались, что «потерпят еще квартал, но уж потом ждем новоселья, ладно?».

– Конечно, все будет, – заверял Денис.

Он тщательно поддерживал имидж будущего элитного дома «Зеленый берег»: уникальное, экологически чистое место, смелые инженерные решения, самые современные коммуникации, элитное окружение… Набор сладких, трескучих штампов, в которые так хотелось верить нуворишам, отвалившим по три тысячи долларов за квадратный метр…

Пока никто не знал о том, что дни «Зеленого берега» сочтены. Что элитный дом – такой привлекательный на макетах и милый даже на уровне чернового строительства – так и останется мечтой. Но скоро люди узнают, и тогда… Денису даже думать не хотелось о том, что будет ТОГДА. И он бился, отчаянней, чем рыба об лед, чтобы спасти свое детище. Ведь не бывает же совершенно безвыходных ситуаций, верно?

– Ваш кофе, Денис Борисович, – отвлекла его от грустных мыслей секретарша.

– Спасибо, лапа, – машинально поблагодарил он. (Словечко «лапа» Денис позаимствовал у отца: тот уверял, что это самое верное обращение к секретаршам, сохранившееся еще от цековско-обкомовских времен.) – Важные звонки были?

– Н-нет… то есть д-да… – неожиданно засмущалась «лапа».

Конышев удивленно взглянул на девушку – раньше та никогда не заикалась. Секретарша стояла на пороге кабинета, держала кофейный подносик. Руки дрожат, чашка с сахарницей ходят ходуном.