Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)

Таня перекатилась на другую сторону кровати, к тумбочке с телефоном – ее мобильный в Стамбуле не работал. Она набрала Валерин номер и, ожидая соединения, подумала: «Звонок из гостиницы, наверно, тоже влетит в копеечку…»

Валерий Петрович хорошо знал свою падчерицу.

Он выслушал все ее заверения в том, что она сегодня же вылетит в Москву. Он попросил, чтобы она перезвонила, когда купит билет, положил трубку – и понял.

Понял, что Таня в Москву завтра не вернется. Понял, что она не отступится от своей мечты о сокровищах. И все его просьбы-мольбы – бросить это темное дело! – пошли впустую. Бабули-княгини нет? Вместо нее – загадочный русский мужчина, который не оставил на письме даже своих отпечатков? Таня согласна и на загадочного мужчину. И на бандитов, которые за ней следят и которые, судя по всему, отобрали сокровища, стоило ей вывезти их за границу.

Но она сделает все для того, чтобы вернуть свой – а она уже считала его своим! – клад.

Шлягун в своем кабинете в мэрии Южнороссийска положил трубку телефона.

Дела складывались паршиво донельзя.

Дикая злоба разъедала все внутренности Шлягуна. Были бы рядом мудаки Рустам с Мелешиным, он бы пришиб их, ни секунды не медля. Глаза бы им выдавил. Яйца раздавил.

Козлы упустили девку! Она сорвалась, и теперь весь его, Шляги, красивый план летел к черту!

Шляга глухо застонал, выдернул из розетки лампу и изо всех сил шандарахнул в стену.

Стало вроде полегче. Шляга достал из холодильника бутылку водки и засосал из горла. Голова чуть-чуть прояснилась. Слепая злоба отступила.

Что злиться на судьбу! Она играет в свои игры. Кто ждал, что Рустама возьмут на границе? Кто знал, что Мелешин окажется полным придурком? Эх, был бы я там, в Стамбуле! Они давно были б у меня в кармане! Я – не Мелешин.

Но если б да кабы – во рту росли бы яйца!

Надо думать, что делать дальше.

В случайности Шляга не верил. Чтобы случайный, с понтом, грабитель случайно выбрал из сотни пассажиров «Катьки» именно ту, что везла хабару на пару «зеленых лимонов»? Ха! Расскажите это вашей бабушке.

Значит, телка не так проста, как кажется. Значит, это он. Ее сообщник. Значит, они сговорились. Наверно, еще там, в Южнороссийске.

Он в Стамбуле спокойненько, быстренько, кинув козла Мелешина, перебросил себе товар. И с понтом ушел на дно.

И что теперь? Искать его? В Стамбуле семь миллионов жителей. А он уже сейчас может быть где угодно. В Москве. В Лондоне. В Стокгольме. Если он использовал девку втемную и не станет с ней делиться – хрен мы его отыщем.

Но что-то подсказывало Шляге: телка – не лох-терпила. Она не из таковских. Бля буду, она – сообщница.

А коли так, рано или поздно она с ним встретится. Они должны, должны увидеться еще хотя бы раз! И вот тогда надо не щелкать хлебальником. Накрыть и его, и хабар.

А это значит: надо вести девицу. Сколько нужно будет – столько вести. Пусть месяц, пусть два… Хотя так долго не понадобится.

Не похоже, чтобы у девки было море бабок. Скоро у нее «капуста» кончится, она поедет в свою Москву, а вот перед этим они обязательно повидаются. Гадом буду – свидятся.

И вот тогда-то и мы с ними свидимся.

В Южнороссийске, за окнами мэрии, раскочегаривался не по-весеннему жаркий день.

Михаил Ефремович Шлягун включил кондиционер и вызвал Леночку.

Секс, как и водка, его успокаивал.

Таня бесцельно шла по стамбульской набережной. Она вспомнила, как злилась всего-то позавчера, когда гуляла по Южнороссийску, что местные рестораны не вывешивают перед входом меню.

Здесь меню висели. В придачу к ним на пороге каждого ресторанчика стояли зазывалы, которые так и норовили втащить к себе посетителей. Но Татьяна злилась все равно, злилась еще больше. Только теперь не на рестораны, а на свою неудачу. Ее обманули! Ее подставили! Ее предали!

Она наконец выбрала, где поесть, и мрачно уселась за столик у окна. Быстро, как и вчера в Южнороссийске, сделала заказ и глубоко задумалась. Что же дальше?

У нее – вместе со своими деньгами – имелось больше шести тысяч долларов. И еще – яйцо Фаберже, которое до сих пор уютно гнездилось в бюстгальтере. По-хорошему – это уже состояние. Интересно, сколько яичко стоит? Тысяч тридцать, не меньше. Может, действительно плюнуть и вернуться в Москву? Она и так уже неплохо заработала…

Заработала? Ты разве хотела только «заработать»? Разбогатеть – и все?