Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)

– Откуда вы все это взяли? – устало выдохнула Рита.

– Так ведь было дело? – вдруг ласково спросил Ходасевич и даже подмигнул ей.

Маргарита тяжело вздохнула, а потом вдруг кивнула – и тут же закрыла ладонями лицо.

Полковник с удовольствием закурил.

«Не зря я попросил Ибрагимова выяснить: а правда ли, что последние полгода эти девчонки, Рита и Наташа, безвылазно просидели за границей? Молодец Олег: довел до меня информацию быстро и четко».

– Ну что ж, рассказывайте, – вздохнул Валерий Петрович, – каким ветром вас занесло в столицу?

Маргарита Хейвуд

Рита начала:

– В одно прекрасное утро в Лондоне я поняла, что должна уехать. Не спрашивайте меня, почему и зачем. Может быть, я сама расскажу вам об этом – позже. Да я в тот момент толком и сама не понимала, что меня заставило вернуться в Москву… И вот в то утро Пит, мой муж, отправился на работу. Я в очередной, дветысячепервый раз закрыла ворота за его машиной, а сама вернулась в дом – дети еще спали – и безотчетно начала укладывать чемодан. Потом я позвонила «бэби-ситтер», попросила срочно приехать, а сама оставила мужу записку (звонить я ему побоялась): «Милый, прости, но я ухожу от тебя». Затем поручила детей прибывшей няньке и отправилась в банк, где содержался мой личный «поощрительный» счет. На него Пит на мое имя откладывал каждую неделю по пятьдесят фунтов – при условии моего безупречного поведения. Если же я нарушала установленные им правила, он штрафовал меня. Например, если застукивал, что я курила, то наказывал на пятнадцать фунтов; если я пересаливала жаркое, то это «стоило» мне десяти фунтов; на столько же уменьшалась сумма, если я неподобающе вела себя – например, перечила или ему докучали дети… Не знаю, зачем я все это вам рассказываю…

Так или иначе, несмотря на многочисленные штрафы, на моем счету к тому времени скопилось около пяти тысяч фунтов. Я сняла их все наличными – однако счет не закрыла, наверное, подсознательно все-таки надеясь на возвращение… И билет я взяла в оба конца – правда, я уверяла себя, что обратный билет всегда можно сдать или перенести на более поздний срок. И в тот же день я успела вылететь из аэропорта Хитроу на самолете компании «Бритиш Эйрвэйз».

Всю дорогу я наслаждалась свободой и тем, что дети, а тем более муж, не «достают» меня – выпила несколько «джин-тоников», разболталась с попутчиком, русским бизнесменом, который оказался довольно цивилизованным господином, – словом, чувствовала себя великолепно. Ни брату, ни тем более отцу я не сообщила о своем приезде. Я летела в родной город абсолютно инкогнито, и это было так… пикантно, что ли. Это так освежало!

Москва меня встретила хмурыми сумерками, хмурыми лицами пограничников и таможенников, хмурыми залами аэропорта. Оказалось, что здесь еще совсем холодно, люди ходят в тяжелых пальто, и на деревьях не проклюнулись даже почки – а ведь в Лондоне уже вовсю цвели каштаны! За много лет я забыла, что за тоска – наша столица, особенно в межсезонье. Бизнесмен, летевший со мной, предложил подвезти меня – его встречал личный шофер, но я решила, что это уж слишком, и взяла такси до гостиничного комплекса в «Измайлово». Я слышала, что это довольно поганая, но зато не очень дорогая гостиница для иностранцев. Там я получила номер, приняла душ, включила телевизор и стала думать, а что мне, собственно, конкретно делать в Москве? С чего начинать? Наташа была на своих Мальдивах, ни отцу, ни брату я звонить не хотела, и на это были свои причины. И я набрала номер одной своей подружки – еще по театральному училищу. К счастью, она не поменяла свой номер телефона, и оказалась дома, и искренне мне обрадовалась. Мы с ней заточили часа, наверное, на полтора. И когда я призналась, что собираюсь жить в Москве как минимум месяц и не знаю, где мне остановиться (цены даже в «Измайлово» были для моего кошелька неподъемными), она закричала, что меня ей послал сам бог! Почему? Выяснилось, что ее двоюродный брат уехал работать по контракту в Америку, а сам поручил ей надзирать за квартирой и, главное, кормить кота. Квартира брата находится хоть и недалеко от нее по московским меркам (она жила в «Текстильщиках», а он в «Выхино»), но все равно каждый день ездить туда было утомительно. И моя подруга с ходу предложила мне жить там и даже слушать не хотела никаких моих возражений, что это, мол, неудобно.

Полковник спросил:

– А ваша подруга не поинтересовалась, почему вы не хотите остановиться у отца, брата или сестры?