Наталья Александрова - Магический камень апостола Петра

Вдруг голова у нее закружилась, стены кафе поплыли перед глазами, все быстрее и быстрее…

Агния успела подумать, что всему виной слишком крепкий кофе, – и тут же потеряла сознание.

Беспамятство было недолгим. Агния пришла в себя и услышала какую-то необычную музыку.

Она открыла глаза, приподнялась и с удивлением огляделась по сторонам. Она лежала на необычном ложе с приподнятой спинкой. Ложе это находилось в большой полутемной комнате без окон, освещенной несколькими свечами в массивных серебряных подсвечниках. Свечи эти распространяли странный волнующий аромат, вызывавший у Агнии смутные, не передаваемые словами воспоминания. Словно она пыталась вспомнить что-то очень важное и очень давнее, что-то, бывшее задолго до ее рождения. Что-то, случившееся сотни, а может быть, даже тысячи лет тому назад.

А еще – музыка… эта музыка доносилась откуда-то из-за стены – странная, волнующая, ни на что не похожая…

Агния была испугана – а кто бы не испугался на ее месте?

Что это за место? Как она здесь оказалось? Что ее ждет?

Тут она вспомнила театр, вспомнила смерть Зинаиды Андреевны… там, в театре, случилось еще что-то важное, очень важное…

Она сунула руку в карман – и нашла там камень.

Камень, который украшал бутафорскую корону, но сам отнюдь не был бутафорским.

Из этого камня в ее руку перелилось живое тепло, разлилось по всему ее телу – и страх отступил, Агния почувствовала себя сильной и уверенной в себе. Теперь она была готова встретить любую опасность, готова противостоять любой угрозе.

Она спустила ноги, встала на каменный пол. В нескольких шагах от своего ложа она увидела полуоткрытую дверь.

Именно оттуда доносилась странная музыка.

Агния подошла к двери, решительно толкнула ее, шагнула вперед – и оказалась в большом, длинном зале со сводчатым потолком, который подпирали два ряда черных мраморных колонн. В глубине этого зала виднелся позолоченный алтарь, и там, в дальнем конце зала, звучала удивительная, неземная музыка. Как и в прежней комнате, в этом зале не было окон, неяркий золотистый свет лился откуда-то сверху, из-под сводчатого потолка.

– Здравствуйте, Агния! – раздался рядом с ней знакомый, звучный и глубокий голос.

Она повернулась и увидела в двух шагах от себя смуглую пожилую женщину – Ануш Арсеновну.

Сегодня Ануш выглядела совсем не так, как в их прошлую встречу.

Она была облачена в длинные темные одежды из тяжелого шелка, расшитого золотыми звездами, на голове ее красовался золотой венец, усыпанный самоцветами. В этом одеянии она казалась не смуглой восточной старухой, а величественной жрицей, лишенной возраста, вечной и бессмертной.

– Так это вы? – пробормотала Агния. – Как я сразу не догадалась… смуглая официантка, удивительный кофе… мне что-то подсыпали в этот кофе, чтобы привезти сюда…

– Простите, Агния, нам пришлось это сделать. Мне обязательно нужно было встретиться с вами.

– Ну да, а для этого меня нужно было отключить. Скажите, вы всех гостей так к себе доставляете?

– Простите, – повторила Ануш, но ни в голосе ее, ни во взгляде не было раскаяния.

– Чего уж там… все равно ничего уже нельзя изменить. Скажите лучше – что это за место?

– О, это одно из тайных святилищ нашей церкви.

– И что – много у вас таких храмов по всему свету?

– Достаточно много. Но я не об этом хотела с вами поговорить.

– Не об этом? – Агния искоса взглянула на собеседницу. – А о чем же?

Она догадывалась, о чем хотела поговорить Ануш.

О камне.

Каким-то образом она узнала, что «Заря Востока» у нее, и теперь хочет получить камень…

Впрочем, она могла просто взять его, пока Агния была без сознания. Странно, что она этого не сделала.

Агния снова запустила руку в карман, дотронулась до камня, чтобы еще раз убедиться, что он на месте. Она почувствовала его тепло – и поняла, что не хочет отдавать камень. Она никому его не отдаст, этот камень – ее и только ее…

При мысли о том, что камень придется отдать, Агния почувствовала гнев и возмущение.

Почему она должна расставаться с ним? Топаз стал частью ее, она связана с ним незримыми нитями, и никому, никому его не отдаст! Она скорее умрет, чем расстанется с этим камнем!

И вдруг живое тепло, только что исходившее от камня и наполнявшее все ее существо, каждую его клетку, начало пульсировать, угасать, потом оно совсем погасло – и теперь камень испускал холод, страшный, безжизненный холод смерти…