Сергей Семипядный - Следствие ведут шулер и массажистка

– Вы почему здесь? – удивился Жек, встретив неожиданное препятствие на пути к бару.

– Что вы сделали с Александром Иванычем? – строго поинтересовалась хозяйка квартиры. – Вы же его до смерти перепугали.

– Ну не убили же, – с усмешкой ответила Жанна. – А вот он, похоже, да.

– И вовсе не похоже, – возразила Маргарита Степановна. – Как раз у него-то алиби имеется. Он после обеда всё время у меня на глазах находился. Мы разговаривали с ним. Так что он Андрея Сергеича как раз и не убивал.

– Если не он, то кто же? – ненавязчиво поинтересовалась Жанна.

Маргарита Степановна молча пожала плечами. Остальные также не проронили ни слова.

– А почему все здесь? – спросил Жек.

– Ну а как же? Александр Иваныч так кричал жутко, – ответил за всех Борис Андреевич.

Они слышали, как кричал Кулебяка. Это естественно. А шум борьбы, в результате которой наступила смерть Андрея Сергеевича, слышал ли кто-нибудь. И Жек задал возникший в его голове вопрос присутствующим. Оказалось, никто не слышал. Только Галина Викторовна, и то смутно. Потому что издалека.

– Как же так? Этого же быть не может. Там же пыль столбом стояла. Там же всё разбросано и перевёрнуто.

Жек в недоумении переводил взгляд с одного лица на другое, затем посмотрел на «коллегу». Жанна торжествующе усмехнулась, мол, что я тебе говорила, в смысле – тут любого можно брать и колоть, пока не сознается. Колоть-то можно, мысленно же не согласился с Жанной Жек, но даст ли это ожидаемый результат? Ведь убийцей-то является кто-то один, ну, двое, возможно, вряд ли больше. А не слышали криков жертвы, которая (который) наверняка кричала (кричал), все, то есть целая толпа местного народа. Да, без ста граммов не разберёшься.

Жек приосанился и строгим голосом распорядился:

– Попрошу каждого из вас взять лист бумаги и расписать по минутам, кто и где находился после обеда.

– И с кем. В том смысле, что кто может подтвердить, – добавила Жанна не менее официальным, чем Жек, тоном.

– Строят из себя, – глядя вслед Жеку и Жанне, усмехнулся Никита. – Обыкновенные менты.

– Да нет, они какие-то не такие, – возразил Шурик.

– Какие это не такие? И пьют, и бьют. Так что результата ждать не приходится. Как думаете, Борис Андреич? – Никита оборачивается к Борису Андреевичу.

Борис Андреевич, не ответив, нерешительным шагом направляется следом за Маргаритой Степановной.

– Ритуль!

Маргарита Степановна резко оборачивается.

– Я же просила не называть меня так!

– Но ведь он… Его больше нет. И даже этот…

– Полагаешь, это что-то меняет? – перебивает его Маргарита Степановна. – Имею в виду наши отношения.

– Нет, я… Конечно, нет. Я, Ри… Маргарита, я должен тебе сказать… Я же всегда молчу.

Маргарита Степановна решительным жестом останавливает Бориса Андреевича.

– Во-первых, ты не молчишь всегда, как ты выразился, а во-вторых… – Маргарита Степановна замолкает и, судя по всему, продолжать не намерена.

– Ты сказала «во-вторых», – напоминает Борис Андреевич.

– Я сказала – ты понял. А теперь ступай.

Борис Андреевич неуклюже поворачивается и медленно удаляется. Но вдруг ускоряет шаг и спустя секунды уже стучится в дверь комнаты Кулебяки.

– Войдите! – слышится голос Кулебяки, и Борис Андреевич порывисто открывает дверь.

– Саша, наша жизнь изменится! – восклицает он, торопливо входя в комнату.

Кулебяка, он прохаживается по комнате, решительно кивает головой.

– Да, наша жизнь может превратиться в нежизнь.

– Не понимаю тебя, – присаживаясь на стул, поморщился Борис Андреевич.

Кулебяка замер на месте и устремил взор в потолок.

– Если бы я не верил в собственное бессмертие… Мне никогда так не было… Я должен что-то сделать, с кем-то поговорить! Или всё наоборот! Ты меня понимаешь?

– Нет, конечно.

– Потому что ты нормальный. Да, более чем. Ты даже человека можешь убить.

Борис Андреевич вскакивает на ноги и хватает Кулебяку за руку.

– Да что ты такое говоришь!

Кулебяка почти неуловимым движением руки освобождается от захвата.

– Но ты же выбросил кота, который гадил на твою кровать! – сказал, как кнутом огрел.

– Я терпел два месяца! – вскричал Борис Андреевич. – А теперь, возможно, он в лучших условиях!

– Вот и Владимир Никифорович…

– Что Владимир?

– Мы не должны так рассуждать. Да, делай, что должно, и будь что будет, – кивая головой, проговорил Кулебяка.

– Что собираешься предпринять?

– Для начала выйду из комнаты. И буду верить в удачу.