Наталья Солнцева - Иди за мной

— Может, ты перепутала? Я говорила не тульпа, а пульпа? — нашлась она. — Пульпа! Мягкая ткань в полости зуба, которая воспаляется. Заболевание называется пульпит.

— А-а! Тебе, видать, работа мерещилась… — удовлетворенно кивнула мать.

— Что еще я говорила?

— Много всего… не разобрать. Алмазы упоминала…

— Алмазы? — испугалась Лариса, на ходу придумывая объяснение и для этого. — Они применяются в стоматологии… Я же врач, ма! Вот и крутится на языке всякое…

Слава богу, алмазы не представляли для матери интереса, и она не стала вдаваться в расспросы.

— Ты поспи, Ларочка. Тебе покой нужен. Я попозже ужин тебе принесу.

Она ушла, прикрыв за собой дверь. Под кроватью раздался шорох, и Лариса вспомнила о Берте. Неужели он до сих пор там… и все слышал? Вряд ли ему известно, что такое тульпа, но…

— Берт! — позвала она. — Берт! Ты как?

— Скверно, — процедил он. — Обязательно держать меня в темноте и пылище?

— Что ты предлагаешь?

— Познакомь меня со своей мамой. Я ей понравлюсь, вот увидишь. Пожилые дамы от меня без ума…

Ренату пришлось долго петлять, прежде чем он нашел деревню Ольшанка. Домик, где проживала мать Ларисы Курбатовой, утопал в зелени. Во дворе виднелись аккуратные грядки. На солнышке грелся толстый серый кот.

Лариса не вполне оправилась после лихорадки, Ренат тоже покашливал. Она вышла за калитку и сразу села в машину.

— Извини, что не приглашаю в гости.

— Я и не рассчитывал…

На ней было длинное темное платье, присборенное под грудью, и светлый шарфик. На ногах — летние босоножки на низком ходу.

— Что ты так смотришь? — порозовела Лариса. — Это мамино платье, и босоножки тоже ее. Хорошо, что у нас один размер.

— Мне-то какая разница? — пожал плечами Ренат. — Брошь с тобой?

— Разумеется!

Он молча кивнул и начал разворачиваться. На узкой улочке это было непросто. Дорога до Москвы показалась ему намного короче, чем до Ольшанки. Лариса будто воды в рот набрала. Сидела, думала о своем. Дремала.

Ее мучил вопрос, куда подевался Берт. Вроде бы он прятался под кроватью, но когда утром она заглянула туда… то кроме пыльных половиц ничего не увидела. Мачо появлялся неожиданно и так же неожиданно исчезал. Похоже, тульпа теряла плотность и энергию.

— Ты пойдешь к эксперту со мной или останешься в машине?

Вопрос Рената оторвал ее от раздумий, и она сообразила, что за окнами «Мазды» тянутся московские улицы.

— Мы уже в городе? Так быстро?

— Эксперт живет на проспекте Вернадского. Его фамилия Кравцов. Мы вместе учились в художественной академии.

— Конечно, я пойду! — заявила Лариса, трогая брошь, которую она приколола к платью и прикрыла сверху шарфиком. — Мне интересно, что это за камни. Может, они такие же, как…

— Правильнее было бы показать их Вернеру.

— Только не ему! — содрогнулась Лариса, ощущая во рту привкус питья, которое она пробовала у гуру.

— Ты права, — согласился Ренат. — Ему нельзя доверять.

Она вспомнила отрывки разговора с Вернером, свою дурноту и болезнь. Дождь был ни при чем. Вернее, не только он вызвал ее недомогание.

— Приехали! — объявил Ренат.

Он уступал Берту в росте и внешнем лоске, но показался ей куда более милым. Раньше она не замечала, насколько Ренат хорош собой. Темно-русые волосы, модная щетина, красивые губы, подбородок с ямочкой.

Они молча поднялись в лифте на пятый этаж. Ренат думал о Соне. Пожалуй, она потребовала бы смерти Ларисы. Это рассмешило его. Он чувствовал себя другим человеком. Кажется, он не только кожу поменял, как змей, но и всего себя вывернул наизнанку. Ему захотелось поделиться своими ощущениями с Ларисой. Он едва сдержался.

Ренат не привык откровенничать. Кто ему эта женщина? Товарищ по несчастью. Они оба попались на крючок Вернера. Может, и к лучшему, что попались…

Он позвонил. Кравцов подошел к двери и долго смотрел в глазок.

— Открывай, Веня! Не бойся. Это я, Ренат. Не узнал?

Щелкнули запоры, зазвенели цепочки. Сразу видно: хозяин заботится о безопасности своего жилища.

В отличие от Рената, время не пощадило Кравцова. Тридцать лет, а он уже обрюзг, на затылке наметилась лысина. Только глаза остались прежними: пронизывающими и прищуренными. Привычка щуриться появилась у него из-за близорукости. Теперь Веня носил очки, но продолжал щуриться.