Евгения Грановская - Невидимые силы

Маша усилила нажим:

— Настечка, выручи, а? Я же столько раз тебя выручала. И снова когда-нибудь выручу. Клянусь потерянной девственностью! Ну? Поможешь?

Настя не смогла припомнить, когда это Маша ее выручала, но, будучи девушкой отзывчивой и ценящей дружбу, вздохнула и сказала:

— Ладно. До смотровой провожу, но до дома твоему брату придется добираться самому.

— Спасибо!

Маша чмокнула подругу в щеку и повернулась к брату.

— Илюха, тебе повезло! — громко сказала она. — Настька согласилась проводить тебя на смотровую площадку! Слушайся ее, как родную маму, и будет тебе счастье!

Илья посмотрел на Настю и улыбнулся.

— Все, ребят, я исчезаю! — Маша опять чмокнула Настю в щеку и взъерошила ладонью волосы Илье. — Развлекайтесь!

Она развернулась и заспешила в метро, оставив Настю и Илью стоять друг напротив друга с растерянными улыбками. Вскоре стеклянная дверь крутанулась и поглотила Машу.

Несколько секунд оба молчали, потом Настя поправила на плече спортивную сумку и рассеянно проговорила:

— Как там дела в Барнауле?

— В Барнауле все отлично, — с улыбкой ответил Илья.

— И надолго ты в Москву?

— Пока на пару дней. Но если понравится, останусь подольше.

— Ясно. Ну что — идем?

— Пошли, — кивнул Илья и протянул руку к Настиной сумке: — Давай понесу.

Настя с благодарностью согласилась. Он взял сумку, насмешливо скривился:

— Ты что, в ней кирпичи носишь?

— Что-то в этом роде, — хихикнула Настя.

Илья закинул сумку на худое плечо, и они двинулись к остановке.

— А ты повзрослел, — заметила Настя, искоса разглядывая Илью.

— А ты нет, — откликнулся он, глядя на нее насмешливыми голубыми глазами. — Только красивее стала. Может, возьмем по пиву? Или по коктейлю?

— Алкоголь на территории университета не продают, — сказала Настя.

— Тогда колу.

— Возьми себе, если хочешь. А я лучше минералку.

— Следишь за фигурой? — улыбнулся Илья.

Настя хмыкнула:

— Угу. Пока еще есть за чем следить.

— Ясно.

Они подошли к ларьку. Илья купил две бутылки минералки. Одну вручил Насте, другую взял сам. Попивая минералку, они двинулись к смотровой площадке. С полминуты молчали. Первым молчание нарушил Илья.

— Насть, а ты правда меня помнишь? — с сомнением спросил он.

— Конечно. Когда ты приезжал, Машка повсюду тебя с собой таскала.

— Меня ей вечно навязывали, — посмеиваясь, сказал Илья. Покосился на Настю и добавил: — Представляю, как вы с Машкой меня ненавидели.

— Было дело, — согласилась Настя. — Но иногда это было даже весело.

— Точно, — иронично кивнул Илья. — Я даже знаю, когда. Например, когда я увязался с вами на Святое озеро, увяз в болоте и просидел там целый час. А вы в это время загорали в ста метрах от меня и слушали музыку в наушниках.

— В то время мы были не очень внимательными, — кивнула Настя.

— Не то слово. Особенно если учесть, что весь этот час я орал благим матом.

— А где учишься? — полюбопытствовала Настя.

— В Барнаульском меде, — ответил он. — На первом курсе. Буду врачом, как Машины родители. И как Маша.

— Тоже поедешь в Африку спасать чернокожих детишек?

Илья спокойно посмотрел на Настю и необычно серьезно проговорил:

— Если придется, то поеду. Человек обязан совершить в жизни что-то важное и значительное.

Настя хмыкнула.

— Ты прямо как моя сестра Аня. Она тоже любит поморализаторствовать.

— А ты? — поинтересовался Илья. — Ты не любишь?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Все это слишком сложно. Никто еще не доказал, что в нашем существовании есть какой-то смысл. А раз так, то кто скажет, какой поступок важен и значителен, а какой — нет?

…Они остановились у гранитных перил смотровой площадки и залюбовались расстилающейся внизу, за рекой, Москвой.

— Какая красота! — восторженно выдохнул Илья.

— Да уж, — улыбнулась Настя. — Возле этих перил Герцен и Огарев, будучи студентами, давали клятву бороться за свободу человечества. А мой отец сделал предложение матери.

— Знакомая история, — кивнул Илья. И вдруг, рассеянно улыбнувшись, продекламировал: